Не дышите мне в мысли!
Название: Отомстить
Автор: ItsukiRingo
Бета: ItsukiRingo
Фендом: Yamato Nadeshiko Shichi Henge/Семь обличий Ямато Надэсико
Дисклеймер: персонажи принадлежат Томоко Хаякава, стихи, сюжет и выдуманная реальность – мне.
Предупреждение: AU (некий выдуманный мир), OOC, жестокость, насилие, нецензурная лексика, тщательно замаскированная под литературную.
Пейринг: Ранмару/Тамао (основной), Такенага/Ной и Кёхей/Сунако (намеком)
Персонажи: Такенага, Ной, Ранмару, Юки, Кёхей и ещё несколько ОС.
Жанр: драма, фентези
Рейтинг: думаю, R
Размер: миди
Статус: завершен
Размещение: напишите в коммент, что взяли
Пометки: Это третья часть тетралогии. Да-да, я медленно, но верно её добиваю (не прошло и двух лет хд).
Предыдущие части:
Спасти itsukiringo.diary.ru/?tag=4113371
Выжить itsukiringo.diary.ru/p186842313.htm
Ранмару сбежал от друзей в Алтару с целью отомстить человеку, из-за которого их небольшой компании пришлось столько вынести. Его план с виду идеален – остается лишь воплотить его в жизнь. Но кто сказал, что все пройдет как по маслу?..
читатьПролог
Пропутешествовав почти всю жизнь и повидав множество разных стран, Ранмару мог с уверенностью сказать, что из всех них Алтара являлась самым безрадостным. Возможно, виной тому был отвратный климат – из-за болотистой местности здесь всегда было сыро и туманно, а в воздухе витал характерный только для этих краёв запашок тлена, который въедался не только в одежду – в кожу и потом ещё долго преследовал, никак не желая выветриваться. Солнечные дни здесь были такой же редкостью, как Тмер*, решивший по какой-то невероятной божественной прихоти совершить добрый поступок. Деревьев в Алтаре почти не росло – всё больше кустарники, цветущие весной мелкими цветами, которые местные каждый год собирали и делали из них настойки. Потом это варево шло нарасхват в любой близлежащей деревеньке – оно с одного глотка с ног валило. А больше Алтаре и похвастаться-то и нечем было. Скучнейшее место!
Ранмару, сидя в одной и таверн, задумчиво водил пальцем по ободку своей кружки, стараясь не смотреть на её содержимое. Дёрнул же его Тмер заказать местного пойла, как бишь его?.. Тинянка? Нет? А, если судить по запаху, именно так оно и называлось – тиной от этой гадости несло за версту, про цвет же и вспоминать не стоило – сразу начинало мутить. Но зато как горд был трактирщик, расхваливая своё пойло и стараясь убедить приезжего дурачка в том, что это лучший напиток в Алтаре и что сюда со всей страны едут, только чтобы глоточек попробовать – при этом мужчину ничуть не смутило, что в таверне помимо них двоих лишь подавальщица с линялым, лишённым всяких красок лицом и пара сомнительных личностей, о чем-то увлеченно толкующих за самым дальним столом. Страшно представить, что предлагают в других питейных. Молодой человек уже жалел, что не запомнил затейливое название напитка: это позволило бы пополнить коллекцию трактирных баек, которыми он любил обмениваться с другими путешественниками.
В любом случае Ранмару пришёл сюда не для того, чтобы убить себя сомнительным варевом. В этой таверне у него была назначена встреча с человеком, который мог продать ему весьма ценную информацию, что должна была здорово поспособствовать в запланированном деле. А кружка в руках парня была не более чем маскировкой: сиди он просто так, лишних подозрений было бы не избежать. В течение своего почти недельного путешествия вор долго размышлял над планом предстоящей мести и перебрал множество вариантов, остановившись на убийстве Риккара Аргоуэла как на самом действенном – уж тогда-то эта препротивная личность наверняка оставит Ранмару с ребятами в покое. Теперь дело было за малым: подобраться к злодею на расстояние удара стилетом.
Громко хлопнула дверь – вошедший явно был заинтересован в том, чтобы привлечь к себе как можно больше внимания. Ранмару незаметно повернул голову на звук, надеясь, что это пришёл тот, с кем у него назначена встреча. Но, к его разочарованию, это оказалась компания простых горожан, решивших пропустить вечерком пару кружечек. Они заняли стол слева от путешественника и тут же начали громко переговариваться, наполнив таверну тем шумом, который можно услышать только в подобных заведениях и которого ей так не хватало. Букет звуков, состоящий из деревянного стука кружек друг о друга и о поверхность стола, ругани сквозь зубы и обмена свежими сплетнями, позволил Ранмару наконец успокоиться и перестать нервно постукивать носком сапога по полу.
Всё-таки таверны остаются тавернами даже в Алтаре.
- Я тут краем уха услышал, что сегодня министр финансов организует бал в честь рождения долгожданного наследника... – донёсся до вора обрывок чьей-то хвастливой речи. Но он не обратил на это особого внимания, увлёкшись наблюдением за ещё одной подавальщицей, появившейся только сейчас, чтобы помочь товарке привести таверну в надлежащий вид перед ожидаемым наплывом посетителей – близилось время вечерней попойки. Новая подавальщица была моложе и симпатичнее, благодаря чему ей и удалось привлечь к себе внимание молодого человека на пару минут.
Разговор же за соседним столиком продолжался.
- Это что, мне жена по секрету шепнула, что туда сам герцог Кикунои пожалует... – знакомое имя вынудило Ранмару забыть о подавальщице и внимательнее прислушаться к пьяной болтовне. Сплетни очень часто бывают полезнее официальных осведомителей, если, конечно, уметь отделять правду от лжи.
- Ха, он что, наконец выполз из своего поместья, откуда не показывал носу с тех пор, как вернулся из Милои, где, по слухам, его обобрали до нитки? Ох, и лютовал он потом, как вернулся. Жену мою едва с кухни не прогнали, когда она в недобрый час на глаза Его Светлости попалась. Чудом обошлось, – неприятно рассмеявшись и продемонстрировав тем самым отсутствие доброй половины зубов, съязвил тот мужчина, что сидел ближе всего в Ранмару.
«Как же всё-таки эти сплетники любят всё преувеличивать, – мысленно отметил парень. – Несчастный кинжал и кольцо превратились едва ли не в ограбление века. Если, когда я вернусь, Кёхей меня не убьёт, надо будет непременно ему рассказать, это должно его развеселить: он любит подобные недоразумения».
- Ну, с такой женой я бы тоже не шибко спешил дом покидать, – отозвался ещё один собеседник, чью левую скулу украшал сине-фиолетовый синяк. Сам он был невысокий, сухопарый, но наверняка задиристый – люди с подобной комплекцией очень часто страдают этим недостатком. – Госпожа, небось, пожалела его, приласкала. Конечно, она же настоящая примерная жёнушка, а не моя коза, которая только и знает, что скалкой меня лупить.
- Если бы я был твоей женой, я бы тоже тебя отлупил за то, что ты единственную лошадь в карты просадил.
- Алтарская Лилия там тоже будет, – снова вставил тот, что сидел ближе всех к Ранмару. – Герцог решил, что именно она будет зажигать огонь перед алтарём Всёнима.** Хотя никто в этом не сомневался, краше неё женщины в Алтаре нет. Счастливец Его Светлость Кикунои, такую красотку отхватил.
- Вот бы хоть одним глазком посмотреть... – мечтательно вздохнул один из мужчин, неосознанно потирая синяк. Его тут же обсмеяли, заявив, что с таким лицом только на церемонию и идти.
Дальнейшая беседа не представляла для Ранмару интереса – мужчины начали обсуждать тех, чьи имена ему решительно ни о чём не говорили. Разве только о том, что люди эти принадлежали к знатному сословию и тоже были приглашены на торжество. Сама церемония путешественника не интересовала – он повидал их более чем достаточно, – а вот известие о том, что объект его мести сейчас в Алтаре, оказалось полезным. Ранмару приехал всего несколько часов назад и осведомитель, опаздывавший на встречу, должен был стать первым человеком в этом городе, с которым ему предстояло поговорить, не считая трактирщика и хозяина постоялого двора, у которого парень снял комнату. И было бы крайне неприятно узнать, что Риккар Аргоуэл или, как его называют в этих краях, герцог Кикунои уехал куда-нибудь в Илью***, так и не дождавшись Ранмару с его праведной местью.
Он ещё раз провёл кончиком пальца по ободку кружки, будто надеялся, что это поможет успокоить снова пробудившуюся нервозность. Кончик сапога опять принялся отстукивать ритм, который кроме хозяина обуви никто не слышал. Парень вздохнул, отчего одна из подавальщиц – та, что моложе – бросила на него заинтересованный взгляд. В другое время он бы воспользовался подвернувшейся возможностью, завязал с ней беседу и, возможно, даже остался у неё на ночь, но сейчас Ранмару был до того занят своими невесёлыми мыслями, что проигнорировал девушку. Ту безразличие посетителя не очень-то и расстроило, и она, прополоскав в воде тряпку, взялась протирать очередной стол.
Путешественник вновь остался один на один с выпивкой, что плескалось в его кружке. В горле пересохло, и соблазн сделать глоток был велик, так что парень попытался прикинуть, какова вероятность того, что от этого пойла он отправится на встречу с Тмером, или же Всёним позволит ему пожить ещё немного.
- Я опоздал, – хрипло произнёс кто-то над ухом у вора, после чего послышался звук отодвигаемого стула. Сомнений не было – человек, которого Ранмару так ждал наконец-то пришёл. Хотя теперь парень сомневался, что его осведомитель может сообщить что-либо полезное – воровская интуиция подсказывала, что всё, что ему надо он уже услышал из недавнего разговора. Интуиция его почти никогда не подводила, но вдруг именно этот раз окажется исключением? Вдруг Дулотта**** решила пошутить? Она ведь так любит розыгрыши!
- Если то, что ты принёс, того стоит, я всё равно заплачу тебе, – Ранмару, даже не поднимая глаз, мог сказать, что лицо собеседника просветлело. Существовало несколько негласных правил осведомителей: во-первых, уважающий себя осведомитель всегда должен приходить на назначенную встречу без опозданий, потому что со временем информация имеет свойство терять в цене. Если ты опоздал, всё равно должен прийти, иначе рискуешь своей репутацией. Во-вторых, клиент имеет право наказать осведомителя за долгое ожидание, не заплатив ему за услугу ни монеты.
- Отлично, – надтреснутый голос резанул музыкальный слух путешественника во второй раз, а потом Ранмару почувствовал, что у него из рук вырвали кружку, и он инстинктивно поднял на наглеца глаза.
Наглец жадно хлебал пойло, к которому вор так и не решился притронуться, и, судя по его добреющему с каждым глотком лицу, напиток ему нравился. Ранмару, прилагая большие усилия, чтобы не открыть от удивления рот, следил за осведомителем. Тот, опустошив кружку, со стуком поставил её на стол и, утерев рот, выдохнул:
- Ах, хорошо-то как!
Обычный ритуал, который ревностно соблюдает каждый завсегдатай питейной. Ничего необычного. Гораздо больше Ранмару сейчас интересовало, выживет после выпитой гадости его собеседник или рухнет на пол как подкошенный. Поймав на себе взгляд путешественника, сидящий напротив мужчина не сдержался от шпильки:
- Что, так привык к разбавленной милойской медовухе, что настоящий шедевр пивоварения оценить не в силах? – он говорил удивительно грамотно и без местного акцента, как будто получил хорошее образование в самой Милое. Но Ранмару сразу же отмёл эту мысль как абсурдную. – Или ты, как истый аристократ, предпочитаешь что-то более благородное? Эй, не бледней так, я не знал, что твоё происхождение – такой секрет. Твоя шпага выдаёт тебя с головой: только милойских аристократиков учат фехтованию. Или я не прав?
- Ещё одно слово, – прошипел Ранмару, – и я покажу тебе, что обучение пошло мне впрок. Рискнёшь убедиться?
- Прошу прощения, – поспешил извиниться мужчина. – Сегодня выдался сумасшедший день, и я...
- Мне плевать на то, что у тебя за день! – молодой человек почувствовал, что начинает выходить из себя и, если он не успокоиться, для сидящего напротив человека всё может закончиться печально. Пусть та дрянь, что он выпил, не является смертельной отравой, но к Тмеру наглец точно отправится уже сегодня. – Ты опоздал, но позволяешь себе говорить со мной так, будто ты находишься в заведомо выигрышном положении. Если это действительно так, докажи.
- А если нет? – робко вставил присмиревший мужчина.
- Скажи, ты давно приносил жертву Всёниму?***** – губы Ранмару расплылись в улыбке, не предвещавшей ничего хорошего. Обычно он так улыбался перед тем, как влезть в потасовку.
- Может, приступим к делу? – голос осведомителя дрогнул, и последнее слово он проглотил, но Ранмару сообразил, что с этого момента грубить ему не будут. Заметив, что клиент коротко кивнул, мужчина посветлел лицом и поспешил представиться: - Нук.
Ранмару едва сдержался, чтобы не рассмеяться. На языке горцев имя осведомителя означало «паразит». Если бы здесь был Кёхей, переговоры точно не увенчались бы успехом.
- Полагаю, ты не ожидаешь, что я назову себя?
Нук покачал головой. В соответствии всё с теми же негласными правилами осведомители имели право знать имена только постоянных клиентов.
- Я расскажу вам всё, что знаю об этом человеке, – начал он, понизив голос почти до шёпота, чтобы даже сидящие за соседним столиком люди не смогли ничего услышать. Слова слетали с его языка так быстро, что Ранмару едва успевал уловить, о чём идёт речь. – В этот город он приехал около пяти лет назад, почти сразу поступил на государственную службу и с поразительной скоростью начал продвигаться вверх по служебной лестнице. Здесь он довольно быстро и легко приобрел репутацию честного и добропорядочного человека, так что за любовью простого народа дело не стало. Выгодно женившись, он получил герцогский титул, влияние, а вместе с ними должность министра тайных дел, что позволило ему стать одним из самых могущественных людей в Алтаре. Что касается его связи с Синдикатом, то здесь...
- ...об этом никто не знает, – закончил за него фразу Ранмару. Даже малейший слух о том, что министр тайных дел может творить тёмные делишки где-то на стороне, способен навсегда и бесповоротно уничтожить репутацию герцога. – Тмер тебя побери, это я и без тебя знаю. А, пока я сидел здесь и ждал, когда ты изволишь притащить сюда свою задницу, я успел выяснить, что он сейчас в Алтаре, зализывает раны. Но, возможно, есть что-то ещё, что мне неизвестно? Только не надо про его жену, сплетен о ней я сегодня услышал более чем достаточно.
Нук раздумывал недолго, почти сразу спросив:
- Что именно вы желаете услышать об этом человеке?
- О, всего ничего. Лишь информацию об охранной системе в его доме, а также о том, есть ли у него какой-нибудь интересный артефакт. Очень хочется присвоить на память какую-нибудь из его вещей.
Ранмару взмахнул рукой, подзывая подавальщицу, давая тем самым своему собеседнику время обдумать ответ. Девушка поставила на стол ещё одну кружку, часть содержимого которой выплеснулась на стол от удара, а другую наполнила до краёв. Молодой человек бросил осторожный взгляд на содержимое посудины, но на сей раз оно не показалось ему таким отвратительным, как в начале. Хотя сделать глоток он так и не рискнул. Когда же Нук заговорил, Ранмару и думать забыл о напитке.
- Если хотите жить, оставьте эту идею. В его дом почти невозможно попасть, а если вам всё-таки посчастливится это сделать, то трофей умыкнуть точно не удастся. Этот человек ревностно охраняет всё, что ему принадлежит. Не один десяток смельчаков пытался проникнуть в сокровищницу герцога, но никто не вернулся. Более того, я с тех пор ничего о них не слышал. Как в воду канули. Ну да в этом нет ничего удивительного – пару аристократиков, которые посмели оказывать его жене знаки внимания, тоже так и не нашли. И никто, слышите, никто даже не подумал о том, что в их исчезновении виноват герцог. Это страшный человек. Вы всё ещё хотите сыграть с Дулоттой в кости?******
- Теперь – ещё больше! Так что там насчёт артефакта?
- Нет у него никаких артефактов! – неожиданно громко произнёс Нук, отчего все посетители таверны повернулись в их сторону. Стушевавшись, он продолжил уже тише. – Есть только одна занятная вещица, из-за которой все туда и лезут: браслет Дулотты. Знаете, по легенде, жрецы ныне разрушенного из-за войн храма богини удачи попросили лучшего в Милое ювелира изготовить браслет для богини и, поговаривают, что безделушка ей до того понравилась, что она благословила браслет. Вы только подумайте: украшение и само по себе стоит целое состояние – драгоценных камней в него столько вставлено, что золота под ними не видно, – а для воров оно и вовсе бесценно – что может быть дороже благословления богини удачи в нашем ремесле?
Ранмару что-то неразборчиво пробормотал под нос, признавая мысленно, что мимо браслета и он, пожалуй, не пройдёт. Будет, чем потом задобрить Кёхея, который возможно уже оправился и мчится в Алтару, чтобы оттаскать излишне деятельного менестреля за уши.
- А откуда стало известно об этом браслете? Ты ведь сам говорил, что из герцогской сокровищницы никто не возвращался.
- Этот браслет был частью приданого, что госпожа принесла в дом супруга. Говорят, отец её выкупил украшение за бесценок, а потом присовокупил к и без того немалому приданому. Хотя браслет герцогу так и так достался бы: вскоре после свадьбы отец госпожи скончался, и всё его добро отошло к дочери – считай, к герцогу, потому как, по нашим законам, он имеет право распоряжаться имуществом супруги по своему усмотрению.
- Как же хорошо он устроился-то, а! – не сдержавшись, воскликнул Ранмару. Нук согласно фыркнул в ответ.
Пока они беседовали, таверна уже успела под завязку наполниться народом, и подавальщицы едва успевали разносить выпивку. Теперь их было четверо, и Ранмару предположил, что две новеньких – это дочь и жена хозяина. Какой-то бродячий менестрель, уже совершенно пьяный, насиловал лютню, пытаясь сыграть на ней балладу. И, что удивительно, у него получалось: именно такие баллады в марте коты завывают под окнами домов, где живут хорошенькие кошечки. Молодой человек скривился, подавив желание встать со своего места и надеть музыкальный инструмент на голову исполнителю, но в этот момент его внимания коснулась одна деталь, которая заставила путешественника насторожиться.
На них косились. Нет, не так, косились на них лишь немногие, возможно, не желавшие ввязываться в драку, если объект их пристального внимания оное заметит. Основная же масса на них беззастенчиво пялилась, изредка переговариваясь и поглощая кружку за кружкой того странного пойла, что так и не попробовал Ранмару. И он был уверен, что его пренебрежение местной выпивкой тоже не укрылось от десятков пар глаз, устремлённых на их стол. Молодой человек допустил серьёзную ошибку, позволив беседе затянуться, и теперь он рисковал быть избитым. Неважно, по какому поводу. Когда у пьяных чешутся кулаки, причина для драки – это последнее, о чём они думают.
- Пожалуй, мне пора, – Нук, тоже уловив нездоровое внимание посетителей к своей персоне, поспешил откланяться.
- Стой! – остановил его Ранмару. – Как можно проникнуть в дом герцога?
- Никак, – коротко ответил мужчина. А потом, бросив взгляд на вора, добавил: – Но я слышал, что он ищет менестреля. Чтобы тот своей музыкой развлекал его супругу. Вы, конечно, могли бы попробовать... Но где вы видели хоть одного вора, который умеет играть на лютне? – уже вставая, Нук подытожил: – Мне не нужны деньги, не думаю, что сообщил что-то стоящее. Да, и, если всё же надумаете лезть в тот дом, сообщите мне, я попрошу жреца помолиться за вашу душу Всёниму.
- Можешь начать искать подходящего жреца, – улыбнулся Ранмару. – Я сделаю это завтра.
Парень не стал провожать осведомителя взглядом, чтобы удостовериться, что за порог таверны он выйдет без приключений. Его здесь знают и наверняка дадут добраться до дома в целости и сохранности. А вот насчёт себя Ранмару был не уверен. Но не сидеть же здесь вечно.
Осушив свою кружку и походя отметив, что на вкус алтарское пойло не такое мерзкое, как на вид, молодой человек наконец-то утолил мучавшую его во время всего разговора жажду и ощутил прилив сил. Сейчас он не имел ничего против хорошей драки. Бросив на стол несколько монет, чтобы расплатиться за выпивку, Ранмару решительно встал на ноги и направился к выходу. Когда до дверей оставалось пара столиков, он почувствовал, как кто-то потянул его за рукав:
- Эй, парниша...
Ранмару, не утруждая себя ответом – зачем, если и так понятно, что за этим последует затрещина? – первым ударил окликнувшего его мужчину с разворота, тут же пригнувшись и позволив чьей-то кружке пролететь над ним и врезаться в лицо зазевавшегося недотепы. В Милое Ранмару всегда охотно участвовал в трактирных потасовках, не изменил он себе и сейчас, тем более что во время всеобщей суматохи улизнуть проще и вероятность слежки практически исключена. За долгие годы подобных драк он до того привык ревностно оберегать своё лицо – мужчина с подбитым глазом выглядит в глазах женщины жалко, то ли дело мужчина с боевыми шрамами по всему телу, – что теперь делал это инстинктивно. Именно сейчас сохранить товарный вид лица было особенно важно: хорош же он будет, распевая госпоже песни с разбитой губой и распухшей щекой.
Он всегда точно умел определить, когда лучше сбежать, чтобы потом не оказаться тем неудачником, с которого потребуют плату за погром. Вот и сейчас, пропустив по собственной глупости чувствительный удар по рёбрам и смекнув, что от второго такого тычка он вполне может потерять сознание, Ранмару поспешил к выходу, лавируя между дерущимися с ловкостью человека, посвятившего этому не один год своей жизни. Собственно, так оно и было.
Оказавшись на улице, молодой человек полной грудью вдохнул, прочищая лёгкие от накопившегося в них дыма, запаха перегара и пота, рёбра отозвались тупой болью, но, похоже, были целы. В таверне было душно, и теперь ночная прохлада освежила голову, вернув мыслям ясность. Ранмару огляделся по сторонам, но никого не увидел. Узкие улочки в этот час были пусты, только дальше по дороге был слышен шум – посетители той питейной до того разошлись, что теперь дрались на улице. К счастью, молодому человеку было в другую сторону.
Он шёл, насвистывая под нос какую-то шуточную песенку. Земля под ногами, раскисшая от вечернего дождя, тихо хлюпала, и Ранмару не хотелось думать о том, как будут выглядеть его сапоги, когда он доберётся до постоялого двора. От ночного тумана, его плащ покрылся капельками влаги, и молодой человек мысленно порадовался тому, что не поскупился в своё время и приобрёл заговорённую ткань, не пропускающую воду, иначе он бы уже давно замёрз: ночи в Алтаре холодные. И тёмные: из-за облаков на небе не было видно ни звёздочки, а фонарей эти улицы и не знали никогда.
- Где вы видели хоть одного вора, который умеет играть на лютне? – пробормотал под нос Ранмару, довольно рассмеявшись. Тмер возьми, он был тем самым представителем ночного народа, который умел играть на лютне. И не только на лютне. И его интуиция подсказывала, что он окажется тем самым вором, которому посчастливится обчистить сокровищницу герцога. Если всё получится, надо будет написать балладу о своём приключении и прославить себя на всё Междумирье. Дело оставалось за малым – устроиться в герцогский дом в качестве менестреля.
*Тмер, если кто забыл или не знал, бог смерти и наиболее часто используемое ругательство.
**По поверью, если самая красивая женщина страны зажжёт огонь перед алтарём Всёнима в день празднования рождения наследника, бог будет покровительствовать ребёнку во всех его начинаниях. Хотя обычно приглашают самую красивую женщину в городе (деревне, посёлке или любом другом наделённом пункте). Приглашение участвовать в этой церемонии считается большой честью, поэтому от него никогда не отказываются. Напоминаю, что Всёним – бог света, высшее божество в пантеоне.
***Илья – одна из стран.
****Богиня удачи. Опять же для тех, кто не знает. Впрочем, дальше в тексте это также рассказывается.
*****Обычно жертву Всёниму приносят для того, чтобы замолить грехи. И перед смертью, дабы бог заступился за душу грешника перед Тмером.
******Попытать удачу.
1.
Герцогское поместье находилось дальше, чем предполагал Ранмару, оставляя лошадь в конюшне постоялого двора и отправляясь в путь пешком. Когда он покидал свою комнату, было туманное утро, солнце только-только собиралось всходить, а когда перед глазами наконец предстали долгожданные кованые ворота, минул полдень. И угораздило же тмерова герцога отстроить хоромы так далеко за городом, рядом с одной из деревень! Ранмару до того отвык ходить пешком на большие расстояния, во всём полагаясь на лошадь, что от этой затянувшейся прогулки у него разболелись ушибленные в драке рёбра, на правой ноге обнаружилась мозоль, а мышцы ног неприятно ныли, потому что за всё время пути молодой человек не сделал ни одного привала: окружающая природа не располагала – Ранмару, никогда прежде не бывавший в этих местах, боялся попасть в трясину. Что слева, что справа от дороги, насколько хватало глаз, простиралось болото – соваться туда было бы верхом глупости. Если бы вор просто взял с собой лошадь, жизнь его значительно упростилась бы, но он, посчитав, что менестрель в седле – это уже не менестрель, решил соблюдать маскарад до конца.
Теперь у него даже лютня была – купил её за сумасшедшие деньги у кривого торговца с цепким взглядом. В распоряжении у молодого человека имелась целая ночь, чтобы освежить позабытые навыки игры на инструменте, который он не брал в руки больше пяти лет. Гитара же осталась на постоялом дворе. Ранмару на всякий случай снял с неё струны и заплатил хозяину комнат за месяц вперёд. Он не стал говорить хозяину, что с ним сделает, если тот посмеет сдать кому-нибудь комнату до истечения срока, но, верно оценив интонацию голоса постояльца, мужчина и так всё понял. Шпага, спрятанная под полой плаща, осталась при Ранмару. Он не знал, куда идёт, поэтому оружие было не лишним. Сейчас даже мирные менестрели носили с собой набор метательных ножей или пару кинжалов.
У ворот Ранмару остановила стража, но им оказалось достаточно показать лютню и добавить, что он собирается попытать счастья и устроиться здесь менестрелем, чтобы его пропустили.
Проникнуть внутрь оказалось легче, чем молодой человек ожидал, в голове мелькнула мысль не устраиваться ни на какую работу, а просто по-тихому исследовать территорию, сделать задуманное и скрыться. Но, заметив ещё один пост охраны, на сей раз патрулирующий окрестности перед особняком, вор отмёл эту идею. Да сколько же здесь стражи?! Целая армия, не иначе.
Дом выглядел новеньким, словно его совсем недавно построили. Стены были выкрашены в белый и бирюзовый цвета, на окнах вместо стёкол красовались витражи, но их рисунок Ранмару не смог определить. Дорожка, по которой он шёл, была посыпана гравием, по краям росли кустарники, аккуратно подстриженные заботливой рукой садовника и радующие густо усыпавшими ветки сизо-зелёными мелкими листочками – не чета тем чахлым кустикам, что попадались путешественнику по дороге. Но впускать чужака через парадный вход никто не собирался, откуда-то слева на дорожку вышла высокая дородная женщина с кислым лицом и грубо его окликнула:
- Эй, парень, что тебе здесь нужно? – голос у неё был сильный и властный, она явно привыкла отдавать приказы.
Ранмару постарался улыбнуться ей как можно ласковее:
- Добрый день, госпожа, в городе я слышал, что в этом доме хотят нанять менестреля, так что я подумал…
- Думать буду я, когда услышу твою игру, – грубо прервала его женщина. – Я здешняя экономка, и я решаю, кого нанимать, а кого гнать прочь. И обращайся ко мне «госпожа Эдна».
- Хорошо, госпожа... Эдна.
Женщину ничуть не пронял уважительный тон молодого человека. Она лишь скривилась, отчего стала казаться на добрую дюжину лет старше. Ранмару с удивлением отметил, что его обаяние не действует на экономку. Обычно стоило ему улыбнуться, и женщина если не падала к его ногам, то улыбалась в ответ. Но, может, Эдна так странно улыбается?
- Пойдём за мной! – приказала женщина. – Да поживее!
Она провела Ранмару через едва заметный проход в кустарниках, а затем они направились по неприметной для непосвященного тропинке в сторону флигеля, примыкавшей к основному дому с помощью узкого перехода на уровне первого этажа. В таких пристройках обычно селили слуг. Всю дорогу Эдна бормотала под нос: «Ишь, что удумал, через парадный вход переть!.. Ух, и наглые эти менестрелишки!..» Когда Ранмару попытался встать на свою защиту, сообщив женщине, что он просто не знал, куда ему следует идти, получил в ответ приказ не подслушивать чужие разговоры и, замолчав, покорно поплёлся за экономкой до самой башни.
Войдя внутрь, она провела молодого человека в большую комнату, где кроме пары стульев ничего не было. Очень похоже на помещение, специально выделенное для прослушиваний.
- Ты думаешь, что один такой умный, что решил на тёплое местечко устроиться? Знаешь, сколько до тебя желающих было? Не меньше дюжины, а то и больше, – пустилась в объяснения Эдна, заметив удивлённое лицо молодого человека, оглядывающегося по сторонам. – Но знаешь, что с ними стало? Эй, не бледней так, они отделывались всего лишь увольнением.
- За что же вы с ними так жестоко? – не сдержался от вопроса Ранмару.
- Они приставали к госпоже, те, что прошли прослушивание, я имею в виду, – на всякий случай уточнила Эдна. – Почему-то они решили, что могут себе позволить подобные вольности в её адрес только потому, что она проявляет милость и слушает их музыку. Госпожа не прощает подобное.
- Не волнуйтесь, я умею держать в себя в руках, – заверил экономку Ранмару. Он был более чем уверен в том, что сможет придерживаться собственных слов. Во всяком случае, ровно до тех пор, пока герцогиня не начнёт сама оказывать ему знаки внимания и всячески провоцировать на решительные действия.
- Все так говорили, – проворчала Эдна. – Но ещё ни один не устоял.
Ранмару лишь хмыкнул и уселся на один из стульев.
- Что вы хотите услышать, госпожа Эдна?
- Не важно. Сыграй, что хочешь, а я определю, достоин ты или нет.
***
Его приняли практически сразу, экономке хватило только одной слезливой баллады. Ранмару надеялся, что его музыка тронет женщину, и хотя лицо той по-прежнему было безучастно, в глазах её все же блеснули слёзы.
До выделенной ему комнаты молодого человека провожала одна из горничных, что с любопытством подглядывали в дверную щель во время прослушивания. Она была миловидна, но имя у неё было ужасно глупое – Мэй. Если добавить к этому наивные немного навыкате глаза и вьющиеся волосы, то сходство с парнокопытным животным было очевидно. Но Мэй подпала под обаяние Ранмару почти сразу, и за это он готов был закрыть глаза и на глупое имя, и на нелепую внешность. Ему было приятно снова почувствовать себя на коне, а потому ни убогое убранство комнаты – один соломенный тюфяк и шерстяное одеяло, – ни тот факт, что на обед он опоздал, а до ужина ещё несколько часов, никак не повлияли на его настроение, которое сейчас находилось почти на уровне самой высокой отметки.
Первое, что сделал Ранмару, после того, как бросил заплечный мешок с нехитрыми пожитками в угол своей новой комнаты, это познакомился с кухаркой. Её звали Марта, и она оказалась куда добродушнее Эдны, а потому с радостью сделала парню несколько бутербродов, чтобы он не голодал до ужина. Менестрель завернул их в пергамент и, спрятав свёрток в карман, вышел на улицу.
Ему нужно было поупражняться в игре, но в своей комнате этим не займёшься: ему не хотелось в первый же день ругаться с другими слугами. Ранмару планировал использовать их глаза и уши в своих целях, но для этого нужно для начала с ними если не подружиться, то вызвать у них хотя бы зачатки симпатии.
- Что ты здесь делаешь, юноша? – услышав чей-то оклик, вор вздрогнул от неожиданности и обернулся, чтобы встретиться взглядом с насмешливыми серыми глазами, блестящими из-под полей потрёпанной соломенной шляпы. Увидев в перепачканных землёй руках спрашивающего садовую лопатку, молодой человек определил в нём садовника. Мужчина сидел на корточках возле одной из клумб с мелкими небесно-голубыми цветами и что-то выкапывал.
Ранмару медленно огляделся по сторонам: задумавшись, он неожиданно для самого себя оказался в парке. После низкорослых кустарников удивительно и непривычно было снова увидеть вокруг себя деревья. И цветы. Алтара была известна своими серыми пейзажами, окрашивающимися хоть какими-то красками только по весне, в пору цветения. Здесь же цветы были посажены таким образом, чтобы радовать господский взор, начиная с первых тёплых дней и заканчивая первыми заморозками. Половины названий цветов Ранмару не знал и даже не видел их никогда, и это заставило его вспомнить об оставшемся где-то далеко Юки – уж он-то наверняка продемонстрировал бы свои глубокие познания в ботанике и нашёл, о чём поговорить с садовником. Парк выглядел очень ухоженным, было видно, что человек, который им занимается, всей душой любит своё дело.
- Меня только сегодня наняли. Я новый менестрель, – сообщил молодой человек, чуть склонив голову, чтобы выразить своё почтение. – У вас здесь очень красиво... – поспешил он добавить, чтобы пресечь комментарии насчёт того, что бродячие музыканты здесь надолго не задерживаются.
- Благодарю. А я думал Эдна мне наконец помощника нашла, – при этом садовник умолчал, что виднеющаяся из-за спины Ранмару лютня совершенно ясно определяет род его занятий. – Эдна, стерва старая, никого не берёт, придирается ко всем страшно. Я ей ещё с весны говорю, что мне помощники нужны, а она только знай себе кивает, обещается подыскать кого-нибудь, а потом, как находится желающий поработать, так его бедного умает своими требованиями, что он потом поместье наше седьмой дорогой обходит. Эх... – мужчина тяжело вздохнул.
Снова вспомнился Юки. Когда они ненадолго останавливались в доме, что остался им от старика, научившего ремеслу, парень всегда долго причитал, что сад совсем запущен, и привлекал друзей к его восстановлению. Так что к садовой работе Ранмару было не привыкать.
- Может, помочь? – фраза слетела с губ быстрее, чем он успел её поймать и проглотить, а потом, отговорившись делами, пойти своей дорогой.
Лицо садовника просветлело.
- Это будет очень кстати, – он, ухмыльнувшись, потёр ладони друг об друга. – Поставь свою лютню в сарайчике – он вон за тем буком виднеется, – там её никто не тронет и возвращайся ко мне. Не волнуйся, ничего тяжёлого тебе поручать не буду, так только, покопаешься в земельке немного, поможешь кой-чего посадить. Глядишь, мне, старику, и полегче будет.
- Как тебя зовут, парень? – спросил садовник, когда Ранмару, закатывая рукава, вернулся к нему. Мысленно менестрель порадовался, что тяжёлый плащ и шпагу ему тоже удалось пока оставить вместе с лютней, а не пришлось прятать в своей комнате, где тайники на случай обыска не были предусмотрены, а времени на создание собственного пока что не представилось. В том, что Эдна именно сейчас внимательно изучает содержимое его каморки, он не сомневался.
- Ранмару, – коротко представился молодой человек.
- А я Варли. Просто Варли. Это у нас только Эдна воображает из себя невесть что, требует, чтобы её непременно госпожой обзывали, а мы люди обычные, без претензий, у нас всё по-простому, – получив в ответ кивок, мужчина удовлетворённо кивнул и протянул Ранмару несколько зубчиков чеснока, больших и пузатеньких, покрытых не лиловой кожицей, как обычно, а жемчужно-белой. - Смотри, видишь, луковицы? Это лилии. Если посадим их сейчас, в следующем году они зацветут.
Ранмару никогда не видел луковицы лилий. Цветы он тоже прежде не высаживал: все его садовые работы ограничивались прополкой и – изредка – стрижкой деревьев.
- А разве лилии здесь растут? В таком холодном климате?
- Если ухаживать, всё растет, – тихонько рассмеялся мужчина. – А эти лилии у нас всегда цвели, причем большую часть года, – Ранмару проследил за взглядом Варли, брошенным на одну из клумб, где высились мясистые стебли с продолговатыми, отливающими перламутром бутонами, готовыми вот-вот распуститься. – Их нигде кроме Алтары нет, уж и не знаю почему, хотя их пытались привить даже в Милое, – садовник взял одну из луковиц и нежно погладил, словно она была самым ценным его сокровищем. – Знаешь, как красиво они цветут? Огромными, с голову младенца, цветами, белыми-белыми, как осенний туман над болотом, и даже ещё белее, а уж нежные какие... – Варли зажмурился от переполняющих его чувств, и даже морщинки возле глаз и рта будто разгладились, – кажется, тронь его, и рассыплется, а на самом деле они крепкие и стоят очень долго, если срезать. Красивее алтарской лилии нет цветка на свете, уж я-то знаю.
- А Её светлость тоже так сказочно прекрасна, если её в честь такого замечательного цветка прозвали? – как бы между делом спросил Ранмару, закапывая в землю одну из луковиц. Этот вопрос тревожил его давно: он был наслышан о своеобразных понятиях алтарцев о красоте, и теперь ему не хотелось разочароваться, увидев герцогиню воочию.
- Она ещё прекраснее. Когда ты её увидишь, ты сам поймешь, особенно если умеешь видеть не только то, что на поверхности, – загадочно отозвался Варли, вставая на ноги. – Я сейчас – за удобрениями надо сходить.
Когда он вернулся, Ранмару как раз закапывал в землю последнюю луковицу. Садовник поставил рядом с клумбой ведро навоза и довольно улыбнулся:
- Думается мне, в следующем году лилии будут прекраснее, чем всегда, раз уж у меня такой помощник был. Сейчас всё удобрим, и можно будет отдохнуть. Ты прости меня, что я тебя тоже работать заставил, просто скучно мне всё время одному, – он грустно вздохнул и закашлялся.
- Да нет, всё нормально, – поспешил его заверить вор. – Мне только в радость помочь, да и заняться всё равно нечем.
- Ты хороший юноша... – неожиданно пробормотал Варли. – Спасибо тебе за помощь. Надеюсь, работа здесь тебе впрок пойдёт и ты задержишься у нас подольше предыдущих.
- А что предыдущие? Насколько их хватало? – не смог сдержать внезапно проснувшееся любопытство Ранмару.
- Да если хоть один неделю выдержал, и то хорошо... – пробормотал мужчина.
- Не волнуйтесь, я останусь здесь не меньше, чем на месяц. А может, и дольше, если мне не захочется снова пуститься в путь.
Ранмару, сделав вид, что не заметил устремлённый на него обеспокоенный взгляд садовника, помахал мужчине и направился к сарайчику, где оставил свои вещи. Надо будет отмыть от налипшей на пальцы земли руки, а потом приступить к упражнениям. Хорош же он будет, если опозорится перед госпожой в первый же день только потому, что не потрудился как следует потренироваться и восстановить почти потерянные навыки.
***
Место, которое менестрель выбрал для игры, подходило идеально: небольшая полянка, со всех сторон укрытая деревьями. Издалека Ранмару никто не заметит и не услышит: рядом бежал ручей, шум воды которого перекрывал звуки музыки, что молодой человек извлекал из лютни. Ему не нужно было чужое внимание, так что выбранным местом вор остался доволен. Он расстелил плащ и, усевшись на него, подкрепился взятыми с собой бутербродами, а затем занялся тренировкой. Молодой человек так давно играл на лютне, что пришлось потратить довольно много времени на то, чтобы вспомнить забытые навыки – это чудо, что Эдна приняла его на работу, потому как он сам прогнал бы такого неумеху прочь от поместья и попросил бы никогда не возвращаться. Возможно, у экономки просто не было слуха, раз она не поняла, насколько менестрель далёк от идеала, или же те, кто был до него, оказались ещё хуже. Ранмару, увлёкшись, играл бы до темноты, если бы не вспомнил, что, пропустив время ужина, он рискует лечь спать голодным, а потому пришлось поспешить в столовую.
Прислугу здесь кормили на кухне. За длинным, дочиста выскобленным столом, на котором с течение дня лежало продовольствия больше, чем в иной продуктовой лавке, и стояла бесконечная вереница соусников, кувшинов, супниц и блюд с нашинкованными, но ещё сырыми овощами. К вечеру все это разнообразие частично оказалось на господском столе, частично – в кладовой, и частично – в помоях. Прислуге же Марта приготовила простую похлёбку, в которой мяса было больше, чем в трактирной, но меньше, чем в господских супах, и овощное рагу. Негусто, но для того, чтобы подкрепиться после трудного дня, вполне достаточно.
Сидя за столом и с удовольствием отправляя в рот содержимое своей тарелки – Марта оказалась замечательной поварихой, – Ранмару внимательно смотрел по сторонам, стараясь ничего не упустить: в его деле могла пригодиться любая мелочь. К его удивлению, слуг в доме оказалось меньше, чем нужно. В Милое в хоромах такого размера обычно работало больше дюжины горничных и раза в два больше слуг, исполняющих другие обязанности. Здесь, считая Ранмару, набиралось чуть больше десятка человек. Ужин проходил в молчании – за день все наверняка так устали, что разговоры казались пустой тратой сил, но вор всё равно постарался завязать разговор со своими соседями – те отвечали неохотно, подолгу обдумывая каждое слово, будто не беседу вели, а играли сложнейшую шахматную партию, но довольно доброжелательно. Это заставило парня прийти к выводу, что единственным недружелюбно настроенным по отношению к нему человеком была только Эдна. И потому её следовало опасаться больше всего.
За время обеда Ранмару успел познакомиться со всеми, кто работал в доме ненавистного герцога. Теперь менестрель чувствовал себя гораздо увереннее, чем когда только вошёл в ворота поместья. Он не успел пообщаться только с охраной, жившей и столовавшейся отдельно от слуг, но желания исправить это упущение также не было.
Когда ужин подошёл к концу, Ранмару, дружелюбно улыбнувшись, отчего сидящие напротив него девочки-горничные зарделись, поблагодарил Марту за угощение и, пожелав всем спокойной ночи, отправился в свою комнату. Там он пробыл недолго: ровно столько, чтобы дождаться, пока остальные слуги разбредутся по комнатам и пока особняк погрузится в темноту и сон. Затем молодой человек покинул свою комнату, ему не нужны были свечи или «огоньки» – бутылочки со смесью, испускающей в темноте слабый свет, – его воровское зрение после многих лет тренировок мало чем уступало кошачьему. Карту особняка, предоставленную осведомителем, Ранмару выучил наизусть ещё до того, как отправился устраиваться на работу, и теперь он довольно хорошо ориентировался в длинных извилистых коридорах, чем-то напоминающих пищевод гигантского животного.
- Я на месте... – по привычке шевельнул губами молодой человек – во время очередной вылазки они всегда сообщали друг другу о том, что цель достигнута. Он тут же мысленно отругал себя и потянул на себя ручку массивной, украшенной кованым узором двери, ведущей в библиотеку.
Он пришёл сюда не потому, что любил, как Такенага, почитать перед сном, нет. Ранмару переступил порог этого царства тишины, бумаги и пыли совсем по другой причине: ему нужен был план дома. Не тот официальный, что продал осведомитель, а настоящий, в котором будут указаны все тайные ходы, возможно, давно забытые, но оттого не менее полезные для вора. Охраны в поместье было столько, что даже самый искусный грабитель не сможет улизнуть незамеченным, но стража стояла только в коридорах, в потайных лазах её не было. Что касается ловушек, то, если они там и есть, Ранмару не привыкать из них ускользать – многолетняя практика брала свое.
Оглядев многочисленные стеллажи, Ранмару тихо выругался: кажется, ему придётся остаться здесь до самого утра. Он не Такенага, ориентирующийся в бумажном хаосе с уверенностью свекрови, решившей нанести неожиданный визит в дом нелюбимой невестки. Но делать было нечего – нужные документы просто так не найдутся, – и менестрель приблизился к первому стеллажу...
***
- Сдаюсь... – хрипло выдохнул Ранмару, оседая на пол и упираясь затылком в батарею книг, написанных милойскими учёными около ста лет назад. Он просмотрел несколько стеллажей, окончательно возненавидел литературу, но так и не нашёл ничего дельного. Если чертежи и хранились в библиотеке, то явно не на виду. Искать же тайники здесь можно было всю жизнь, тогда как время, отведенное для этого молодому человеку, ограничивалось парой ночей. – Где этот тмеров старик мог их спрятать?..
В очередной раз окинув взглядом помещение, Ранмару вздохнул. В данный момент у него не было никаких идей.
Корешок одной из книг неприятно давил на затылок, но менестрель, прикрыв уставшие от долгих безрезультатных поисков глаза, даже не попытался изменить позу, в которой сидел. Сейчас он напряженно размышлял, что делать дальше, поэтому до подобных мелочей ему не было никакого дела.
- Тмер возьми!.. – снова выругался Ранмару, ударяя кулаком в пол и тут же вздрагивая, почувствовав, что в комнате появился кто-то ещё. Схватив в руки первую попавшуюся книжку, он попытался сделать вид, что целиком погружён в чтение какой-то эзотерической чуши.
Входная дверь гулко закрылась – ночной визитёр переступил порог. Затем послышались лёгкие шаги, заставившие вора гадать, что могло понадобиться женщине в столь поздний час в библиотеке. Меж тем барышня приближалась к тому месту, где затаился Ранмару.
Холодный свет «огонька», упавший на вытянутые на полу ноги молодого человека, заставил последнего вздрогнуть и оторвать взгляд от страниц, которые он изучал так старательно, будто заветные карты прятались где-то между строк.
- Господин менестрель? – послышался удивлённый возглас. – Почему вы сидите здесь в темноте? Вы ведь испортите себе зрение!
Перед ним, держа в руке «огонёк», стояла Мэй. Она была в ночной рубашке и чепце, так что, похоже, она собралась взять в господской библиотеке книгу для чтения перед сном. Глаза девушки были широко распахнуты от удивления, нижняя губа мелко дрожала, словно горничная готовилась вот-вот заплакать.
- Ах, милая Мэй... – тягуче произнёс Ранмару, грациозно поднимаясь на ноги. Улыбка, которую он подарил девушке, покорила не одну высокопоставленную даму. Мэй, зардевшаяся от смущения, исключением не оказалась. – Дело в том, что я страшно болен, и из-за этой болезни могу видеть в темноте не хуже, чем днём. Так что мне совсем не нужен свет, чтобы читать.
Глуповатое лицо горничной исказила гримаса сострадания. Она, похоже, беспрекословно поверила ему.
- Чем же вы больны? – чуть приподняв брови, пролепетала она срывающимся на шёпот голосом – верный признак грозящих вот-вот пролиться слёз.
- Да так... – предпочёл уклониться от ответа Ранмару. – Это сущие пустяки, которые не стоят внимания такой прекрасной девы. – Он, приблизившись к Мэй, обхватил пальцами её подбородок и пристально посмотрел ей в глаза. Горничная задрожала. – Я ответил на твой вопрос, теперь позволь мне спросить, что ты делаешь здесь в столь поздний час, когда все остальные слуги спят? Ни за что не поверю, что у юной очаровательной девушки может быть бессонница.
На миг лицо горничной изменилось: в глазах блеснула злость и досада, но почти сразу оно вновь приобрело прежний вид. Помедлив с ответом, Мэй всё же неохотно призналась:
- Нам запрещено брать господские книги. Если Эдна узнает, что я нарушила правила, она меня выгонит. Я же не могу уснуть, если не прочитаю пару страниц. Книга, которую я брала до этого закончилась, и я пришла, чтобы заменить её на новую. Вот и всё.
- Где же она? – бросив взгляд на пустые руки девушки, не сдержался от вопроса Ранмару.
Снова мимолётная злость в обычно глуповатом взгляде.
- Я уже поставила её на полку. Сейчас вот ищу что-нибудь другое.
Ранмару предпочёл не говорить горничной о том, что не слышал, чтобы она где-либо останавливалась по пути к нему. Но ему стало весьма любопытно узнать, почему Мэй лжёт.
«Надо быть осторожнее с этой девушкой…» - мысленно отметил он и широко улыбнулся, делая вид, что поверил каждому её слову.
- Может, тебе помочь?
- Спасибо, господин менестрель, я как-нибудь сама, – вежливо, но твёрдо отказалась горничная.
- Тогда, если вдруг понадобится моя помощь, я буду здесь.
Мэй не задержалась надолго. Немного пошелестела страницами, пошуршала кожаными переплётами, повздыхала горестно, а затем, что-то всё-таки выбрав, покинула библиотеку, даже не потрудившись попрощаться. Когда она ушла, Ранмару вздохнул свободно и направился к очередному стеллажу, случайно задев тот, возле которого только что стояла девушка. С одной из верхних полок с глухим стуком упала книга. Ветхий переплёт не выдержал удара, и страницы рассыпались по полу. Менестрель, в который раз помянув бога смерти, поспешил восстановить книгу. Когда он убирал собранные листы под обложку, внимание молодого человека привлёк желтоватый бумажный уголок, торчащий из корешка. Это оказалась записка, в которой было только несколько цифр и не совсем понятная фраза:
- «Семь, шесть, один... Следуй за солнцем», – пробормотал Ранмару. – Что за чушь?!
Потом, будто догадавшись о чём-то, он чуть приподнял уголки губ и решительно направился к выходу из библиотеки. Там, замерев на пороге, он сначала попытался определиться со сторонами света, а затем справа налево отсчитал семь стеллажей, совершенно уверенный, что записка – это ключ к тайнику.
Об этом ему шептала на ухо воровская интуиция, а менестрель, как уже говорилось, привык доверять этой барышне.
Тайник действительно нашёлся, и Ранмару, сделав вид, что не слышит предупреждений всё той же интуиции о том, что это может быть ловушка – подозрительная Мэй, стеллаж, возле которого она копалась и с одной из полок которого выпала книга с заветной запиской, – взял в руки первый том с шестой полки. Осторожно открыл. В книге с серым потрепанным переплётом обнаружилась ниша, в которой лежало несколько листов бумаги. Вор, с трудом сдерживая ликование, вытащил находку и аккуратно развернул жёлтоватый, истёршийся по краям лист.
Это действительно были планы поместья! Со всеми закоулками, тайниками и сюрпризами. Настоящий клад для любого вора, решившего обчистить этот богатый дом.
Ранмару хватило пары дюжин минут, чтобы запомнить карты. Затем менестрель, уложив и поставив всё, как было, на место, быстрым шагом направился к выходу из библиотеки. Ему не терпелось перенести то, что он только что видел на собственные карты.
2.
Утро для Ранмару началось не очень хорошо: он проспал завтрак, и, если бы не добрая Марта, оставившая ему немного каши, сидеть ему голодным до обеда. Но после вчерашнего успеха подобная мелочь его не сильно расстроила. Рассыпавшись в благодарностях перед кухаркой, за что его вознаградили несколькими ломтями хлеба с солью и кринкой молока, менестрель вернулся в свою спальню. Он бросил задумчивый взгляд на лютню, будто пытаясь что-то решить для себя, а затем повесил инструмент на одно плечо, торбу с выданным Мартой провиантом – на другое и покинул комнату. Отредактированные ночью карты были спрятаны во внутреннем кармане плаща.
- Добрый день, господин менестрель, – поприветствовала его Мэй, широко улыбнувшись и щуря глаза. В руках она держала несколько мотков пряжи.
- Добрый день, Мэй, – Ранмару подарил ей ещё одну из своих коронных улыбок, но этим и ограничился. Времени на то, чтобы разводить болтовню с горничной у него не было: сейчас у него были дела поважнее.
Когда молодой человек оказался в господской части поместья, коридоры встретили его тишиной – с ночи не изменилось решительно ничего. В Милое по этим длинным коридорам, гулко стуча по мраморному полу каблучками, шелестя накрахмаленными юбками униформы и напевая что-нибудь под нос, сновали бы горничные с вёдрами и тряпками, шитьём или подносами с завтраком для тех господ, что предпочли трапезничать в своих покоях. Здесь же было тихо, а оттого шаги вора звучали как-то по-особенному, как в доме, в котором давно никто не живёт.
Заветная лестница, кажущаяся заброшенной, несмотря на то, что ни на перилах, ни на ступенях не наблюдалось ни пылинки, была покрыта толстым бежевым ковром, поглотившим шаги менестреля. Ранмару счёл это хорошим знаком. Он знал, что на следующем этаже вторая дверь за поворотом ведёт в комнату, где расположен тайный ход, способный привести его и в сокровищницу, и в пристройку, где, по слухам, Раккар Аргоуэл проводит большую часть того времени, что он находится в Алтаре. Но что скрывается за второй дверью: чья-то спальня, музыкальный зал или комната для приёма гостей – он не знал.
- Остановисс-сь... – свистящий шёпот, коснувшийся уха, заставил Ранмару замереть на месте. Ногу, занесённую над последней ступенькой, он не решился опустить. Его кожу обдало затхлым холодом, как будто молодой человек заглянул в погреб. Виски заломило от нехорошего предчувствия.
- Что тебе здесс-сь надо? – прошелестел второй голос в другое ухо. Снова ледяная волна, окатившая кожу и пробудившая в глубине души ростки ужаса. Интуиция где-то на задворках сознания покачала неодобрительно головой, пробормотав, что она-де предупреждала.
- Я здесь работаю, – спокойно отозвался Ранмару. Ненависть к герцогу вспыхнула с новой силой: надо же, не постеснялся со жрецами Тмера связаться. – Менестрель для госпожи. Меня вчера наняли.
- Но тебя ещё не звали... Таким, как ты, запрещено быть здесс-сь просс-сто так... – плечо прострелило болью в качестве наказания за нарушение правил, но вор не подал виду.
- Прошу прощения... Видимо, я невнимательно слушал госпожу Эдну...
- На первый раз прощщ-щаем... Но есс-сли это повторится...
Грудь будто ледяной стрелой пронзило, а затем кокон холода, обвивший сердце, практически остановил его работу, заставив Ранмару захрипеть от боли и страха. Идя сюда, он не думал, что герцог выстроит настолько серьёзную защиту своих владений. Не удивительно, что никто отсюда не вернулся.
Хватка ослабла настолько резко, что молодой человек от неожиданности рухнул на колени и скатился на несколько ступеней вниз. Грудь всё ещё разрывало от боли, но снова нормально заработавшее сердце медленно разгоняло остатки холода.
- Я больше не ослушаюсь... – еле слышно выдохнул Ранмару и тени, стоявшие рядом, удовлетворившись данным обещанием, исчезли.
Теперь менестрелю нужно было разрабатывать новый план.
***
Ранмару снова сидел на вчерашней поляне, пытаясь прийти в себя. Он смутно помнил, как здесь оказался, потому что от пережитого шока был не в состоянии адекватно воспринимать происходящее. Выпитое залпом молоко – к счастью, кринка, завернутая в тряпицу, не пострадала от падения, – помогло немного прийти в себя, и вор даже попытался проанализировать произошедшее. Он не ожидал, что старикашка окажется настолько предусмотрительным, что потратится на охранную систему, что опаснее Искателей. Тени, духи, неупокоенные – их называли как угодно, но боялись одинаково сильно. Души убийц, насильников и военных, которые могущественный жрец Тмера успел поймать до того, как они отправились к богам. Они заключали договор, согласно которому души, что после смерти могла ждать только жестокая расплата за грехи, совершенные при жизни, оставались здесь до тех пор, пока жив жрец, а призраки взамен обещали служить колдуну. Или любому человеку, на которого он укажет. Они не могли убить смертного обычным оружием, но вот наслать способный свести с ума ужас или отделить душу от тела – легко. Интересно, когда Риккар Аргоуэл успел обзавестись знакомым жрецом Тмера?..
На груди в том месте, куда нанес удар один из неупокоенных, наливался синяк. Досадливо потерев на глазах приобретающую лиловый оттенок кожу, Ранмару вынужден был признать, что просто так напролом попасть в сокровищницу не удастся. Нужен либо более могущественный жрец, чем тот, что заклял духов, либо много удачи, которой Дулотта никогда не любила делиться.
Менестрель, вздохнув, решил, что нынешнюю ночь придётся провести в размышлениях над новым планом, сейчас же стоит немного потренироваться.
Сделав несколько глотков воды из бегущего рядом ручья, Ранмару попытался произнести несколько слов: голос звучал более хрипло, чем обычно, но, в целом, для какой-нибудь не слишком затейливой баллады должно сойти. Он поднял глаза к небу, походя отметив, что сегодня снова пасмурно – солнце, будто обидевшись за что-то на эту страну, уже который день не показывалось из-за облаков; тучи же кружили по небу с упорством Искателя, напавшего на след незадачливого грабителя. Туман уже прошёл, но трава ещё была влажной от росы. Птиц в Алтаре отчего-то было немного, поэтому кроме пары одиноких трелей где-то вдалеке и шума воды ничто не нарушало тишину.
Ранмару ударил по струнам.
Голос его звучал хуже, чем он думал, как будто менестрель пил, не просыхая, не меньше недели. Пальцы после пережитого слушались плохо, поэтому он отвратительно фальшивил и морщился от собственной неспособности играть лучше. Сейчас даже Эдна, услышь она эти потуги сыграть музыку, выгнала бы молодого человека не колеблясь.
Постепенно мелодия выровнялась, голос окреп, а лоб Ранмару разгладился – он взял себя в руки и с головой погрузился в музыку. Он всегда любил играть вот так, для себя, потому что это позволяло успокоиться и собраться с мыслями, а сейчас менестрелю было необходимо именно это. Здесь не было Такенаги, всегда предлагавшего отличные решения, так что в этот раз придётся справляться без помощи друга.
Ранмару настолько погрузился в звучание лютни, звон ручья и шуршание листьев под порывами довольно сильного ветра, что чужое присутствие обнаружил только после того, как гармонию привычных звуков разрушил шелест ткани – толстого добротного шерстяного полотна, которое обычная горничная позволить себе не в состоянии. Это была не Мэй. Но и не Эдна, которая ни за что не стала бы скрываться, а сразу начала бы ворчать и шуметь. Неужели... от пришедшей в голову догадки вор едва не взял неверную ноту, но все же сумел справиться с эмоциями. Это могла быть только та самая Алтарская Лилия, о которой он столько слышал, но которую ещё ни разу не видел.
Сделав вид, что ничего не заметил, молодой человек продолжил игру. Одна баллада, вторая... женщина за его спиной стояла молча, стараясь ничем не выдать свое присутствие. Возможно, именно в этот момент она прикидывала, стоит ли оставлять нового менестреля. В таком случае будет справедливо, если он, играя, сможет хотя бы видеть выражение её лица.
- Госпожа, Вам нравится? – оборвав песню на полуслове, спросил Ранмару.
Она ничего не ответила.
Тогда, резко развернувшись, он повторил вопрос:
- Госпожа, Вам нравится то, как я играю?
Она стояла в паре метров от него, ещё дальше паслась каурая лошадь, на которой герцогиня сюда приехала. Если бы не эта маленькая предосторожность, Ранмару обнаружил бы её присутствие гораздо раньше. Алтарская Лилия была молода – вряд ли старше Ной. Стан её был изящен, как стебель цветка, в честь которого её прозвали. И она была красива. Действительно красива той породистой красотой, которая есть только у благородных женщин. Но, похоже, на этом все её достоинства заканчивались: за красивым лицом у неё ничего не было. Идеальные черты были больше похожи на фарфоровую маску, глаза – на драгоценные самоцветы – ни чувств, ни эмоций это лицо не выражало. Кукла. Как есть, искусно сделанная кукла.
Обычно под пристальным взглядом Ранмару женщины либо краснели и смущались, либо, как Эдна, выходили из себя. Герцогиня не продемонстрировала никакой реакции. Тусклые глаза её, пустые и лишённые всякого выражения, безразлично скользнули по его фигуре и остановились на лице. Ровный голос произнёс:
- Вы играете неплохо. Но далеки от идеала.
- Спасибо за честность, – чуть склонил голову молодой человек. Эта женщина ему совсем не нравилась, у алтарцев совершенно отсутствует вкус, если они превозносят фарфоровую куклу, в которой нет ничего примечательного. – Если хотите, можете присесть, и я сыграю что-нибудь для Вас.
- Благодарю, но мне уже пора. Я скажу Эдне, чтобы привела вас после обеда. Думаю, у вас будет достаточно времени, чтобы потренироваться.
Она ушла, мазнув в воздухе подолом серой амазонки. Лошадь приветственно ткнулась мордой ей в шею, и женщина ласково потрепала гриву животного. Ранмару готов был поклясться расположением Дулотты, что герцогиня в этот момент улыбалась, хотя не исключено, что это была лишь игра теней.
- Потрясающе... – пробормотал менестрель, провожая глазами удаляющийся силуэт. – Я видел женщин, которые лицемерили или льстили, скрывая свои истинные чувства, но женщину, лишённую эмоций вообще, я встретил впервые. За что же её так любят в этом городе?
От автора В общем, решила поделиться кусочком третьей части, благо его (и на данный момент думаю, что только его) я более-менее довела до ума. Надеюсь, что понравится и заинтересует. История обещает быть не очень длинной, совсем несмешной и практически неромантичной. Когда допишу курсач, добью её иопубликую оставшееся.
Прошу прощения за Тамао (мне стыдно, но я ничего не могу с этим поделать - так логичнее).
И да, недавно перечитывала предыдущие части. Нашла в 17-18 частях "Выжить" настолько глупый косяк, что смеялась до слез, честное слово. Мне вот интересно, его никто не заметил или все заметили, но предпочли поберечь мою ранимую психику и промолчать?!.. В любом случае я уже сама себя расстроила, так что на очереди серьёзная редактура предыдущей части. Вот так вот...
Автор: ItsukiRingo
Бета: ItsukiRingo
Фендом: Yamato Nadeshiko Shichi Henge/Семь обличий Ямато Надэсико
Дисклеймер: персонажи принадлежат Томоко Хаякава, стихи, сюжет и выдуманная реальность – мне.
Предупреждение: AU (некий выдуманный мир), OOC, жестокость, насилие, нецензурная лексика, тщательно замаскированная под литературную.
Пейринг: Ранмару/Тамао (основной), Такенага/Ной и Кёхей/Сунако (намеком)
Персонажи: Такенага, Ной, Ранмару, Юки, Кёхей и ещё несколько ОС.
Жанр: драма, фентези
Рейтинг: думаю, R
Размер: миди
Статус: завершен
Размещение: напишите в коммент, что взяли
Пометки: Это третья часть тетралогии. Да-да, я медленно, но верно её добиваю (не прошло и двух лет хд).
Предыдущие части:
Спасти itsukiringo.diary.ru/?tag=4113371
Выжить itsukiringo.diary.ru/p186842313.htm
Ранмару сбежал от друзей в Алтару с целью отомстить человеку, из-за которого их небольшой компании пришлось столько вынести. Его план с виду идеален – остается лишь воплотить его в жизнь. Но кто сказал, что все пройдет как по маслу?..
читатьПролог
Пропутешествовав почти всю жизнь и повидав множество разных стран, Ранмару мог с уверенностью сказать, что из всех них Алтара являлась самым безрадостным. Возможно, виной тому был отвратный климат – из-за болотистой местности здесь всегда было сыро и туманно, а в воздухе витал характерный только для этих краёв запашок тлена, который въедался не только в одежду – в кожу и потом ещё долго преследовал, никак не желая выветриваться. Солнечные дни здесь были такой же редкостью, как Тмер*, решивший по какой-то невероятной божественной прихоти совершить добрый поступок. Деревьев в Алтаре почти не росло – всё больше кустарники, цветущие весной мелкими цветами, которые местные каждый год собирали и делали из них настойки. Потом это варево шло нарасхват в любой близлежащей деревеньке – оно с одного глотка с ног валило. А больше Алтаре и похвастаться-то и нечем было. Скучнейшее место!
Ранмару, сидя в одной и таверн, задумчиво водил пальцем по ободку своей кружки, стараясь не смотреть на её содержимое. Дёрнул же его Тмер заказать местного пойла, как бишь его?.. Тинянка? Нет? А, если судить по запаху, именно так оно и называлось – тиной от этой гадости несло за версту, про цвет же и вспоминать не стоило – сразу начинало мутить. Но зато как горд был трактирщик, расхваливая своё пойло и стараясь убедить приезжего дурачка в том, что это лучший напиток в Алтаре и что сюда со всей страны едут, только чтобы глоточек попробовать – при этом мужчину ничуть не смутило, что в таверне помимо них двоих лишь подавальщица с линялым, лишённым всяких красок лицом и пара сомнительных личностей, о чем-то увлеченно толкующих за самым дальним столом. Страшно представить, что предлагают в других питейных. Молодой человек уже жалел, что не запомнил затейливое название напитка: это позволило бы пополнить коллекцию трактирных баек, которыми он любил обмениваться с другими путешественниками.
В любом случае Ранмару пришёл сюда не для того, чтобы убить себя сомнительным варевом. В этой таверне у него была назначена встреча с человеком, который мог продать ему весьма ценную информацию, что должна была здорово поспособствовать в запланированном деле. А кружка в руках парня была не более чем маскировкой: сиди он просто так, лишних подозрений было бы не избежать. В течение своего почти недельного путешествия вор долго размышлял над планом предстоящей мести и перебрал множество вариантов, остановившись на убийстве Риккара Аргоуэла как на самом действенном – уж тогда-то эта препротивная личность наверняка оставит Ранмару с ребятами в покое. Теперь дело было за малым: подобраться к злодею на расстояние удара стилетом.
Громко хлопнула дверь – вошедший явно был заинтересован в том, чтобы привлечь к себе как можно больше внимания. Ранмару незаметно повернул голову на звук, надеясь, что это пришёл тот, с кем у него назначена встреча. Но, к его разочарованию, это оказалась компания простых горожан, решивших пропустить вечерком пару кружечек. Они заняли стол слева от путешественника и тут же начали громко переговариваться, наполнив таверну тем шумом, который можно услышать только в подобных заведениях и которого ей так не хватало. Букет звуков, состоящий из деревянного стука кружек друг о друга и о поверхность стола, ругани сквозь зубы и обмена свежими сплетнями, позволил Ранмару наконец успокоиться и перестать нервно постукивать носком сапога по полу.
Всё-таки таверны остаются тавернами даже в Алтаре.
- Я тут краем уха услышал, что сегодня министр финансов организует бал в честь рождения долгожданного наследника... – донёсся до вора обрывок чьей-то хвастливой речи. Но он не обратил на это особого внимания, увлёкшись наблюдением за ещё одной подавальщицей, появившейся только сейчас, чтобы помочь товарке привести таверну в надлежащий вид перед ожидаемым наплывом посетителей – близилось время вечерней попойки. Новая подавальщица была моложе и симпатичнее, благодаря чему ей и удалось привлечь к себе внимание молодого человека на пару минут.
Разговор же за соседним столиком продолжался.
- Это что, мне жена по секрету шепнула, что туда сам герцог Кикунои пожалует... – знакомое имя вынудило Ранмару забыть о подавальщице и внимательнее прислушаться к пьяной болтовне. Сплетни очень часто бывают полезнее официальных осведомителей, если, конечно, уметь отделять правду от лжи.
- Ха, он что, наконец выполз из своего поместья, откуда не показывал носу с тех пор, как вернулся из Милои, где, по слухам, его обобрали до нитки? Ох, и лютовал он потом, как вернулся. Жену мою едва с кухни не прогнали, когда она в недобрый час на глаза Его Светлости попалась. Чудом обошлось, – неприятно рассмеявшись и продемонстрировав тем самым отсутствие доброй половины зубов, съязвил тот мужчина, что сидел ближе всего в Ранмару.
«Как же всё-таки эти сплетники любят всё преувеличивать, – мысленно отметил парень. – Несчастный кинжал и кольцо превратились едва ли не в ограбление века. Если, когда я вернусь, Кёхей меня не убьёт, надо будет непременно ему рассказать, это должно его развеселить: он любит подобные недоразумения».
- Ну, с такой женой я бы тоже не шибко спешил дом покидать, – отозвался ещё один собеседник, чью левую скулу украшал сине-фиолетовый синяк. Сам он был невысокий, сухопарый, но наверняка задиристый – люди с подобной комплекцией очень часто страдают этим недостатком. – Госпожа, небось, пожалела его, приласкала. Конечно, она же настоящая примерная жёнушка, а не моя коза, которая только и знает, что скалкой меня лупить.
- Если бы я был твоей женой, я бы тоже тебя отлупил за то, что ты единственную лошадь в карты просадил.
- Алтарская Лилия там тоже будет, – снова вставил тот, что сидел ближе всех к Ранмару. – Герцог решил, что именно она будет зажигать огонь перед алтарём Всёнима.** Хотя никто в этом не сомневался, краше неё женщины в Алтаре нет. Счастливец Его Светлость Кикунои, такую красотку отхватил.
- Вот бы хоть одним глазком посмотреть... – мечтательно вздохнул один из мужчин, неосознанно потирая синяк. Его тут же обсмеяли, заявив, что с таким лицом только на церемонию и идти.
Дальнейшая беседа не представляла для Ранмару интереса – мужчины начали обсуждать тех, чьи имена ему решительно ни о чём не говорили. Разве только о том, что люди эти принадлежали к знатному сословию и тоже были приглашены на торжество. Сама церемония путешественника не интересовала – он повидал их более чем достаточно, – а вот известие о том, что объект его мести сейчас в Алтаре, оказалось полезным. Ранмару приехал всего несколько часов назад и осведомитель, опаздывавший на встречу, должен был стать первым человеком в этом городе, с которым ему предстояло поговорить, не считая трактирщика и хозяина постоялого двора, у которого парень снял комнату. И было бы крайне неприятно узнать, что Риккар Аргоуэл или, как его называют в этих краях, герцог Кикунои уехал куда-нибудь в Илью***, так и не дождавшись Ранмару с его праведной местью.
Он ещё раз провёл кончиком пальца по ободку кружки, будто надеялся, что это поможет успокоить снова пробудившуюся нервозность. Кончик сапога опять принялся отстукивать ритм, который кроме хозяина обуви никто не слышал. Парень вздохнул, отчего одна из подавальщиц – та, что моложе – бросила на него заинтересованный взгляд. В другое время он бы воспользовался подвернувшейся возможностью, завязал с ней беседу и, возможно, даже остался у неё на ночь, но сейчас Ранмару был до того занят своими невесёлыми мыслями, что проигнорировал девушку. Ту безразличие посетителя не очень-то и расстроило, и она, прополоскав в воде тряпку, взялась протирать очередной стол.
Путешественник вновь остался один на один с выпивкой, что плескалось в его кружке. В горле пересохло, и соблазн сделать глоток был велик, так что парень попытался прикинуть, какова вероятность того, что от этого пойла он отправится на встречу с Тмером, или же Всёним позволит ему пожить ещё немного.
- Я опоздал, – хрипло произнёс кто-то над ухом у вора, после чего послышался звук отодвигаемого стула. Сомнений не было – человек, которого Ранмару так ждал наконец-то пришёл. Хотя теперь парень сомневался, что его осведомитель может сообщить что-либо полезное – воровская интуиция подсказывала, что всё, что ему надо он уже услышал из недавнего разговора. Интуиция его почти никогда не подводила, но вдруг именно этот раз окажется исключением? Вдруг Дулотта**** решила пошутить? Она ведь так любит розыгрыши!
- Если то, что ты принёс, того стоит, я всё равно заплачу тебе, – Ранмару, даже не поднимая глаз, мог сказать, что лицо собеседника просветлело. Существовало несколько негласных правил осведомителей: во-первых, уважающий себя осведомитель всегда должен приходить на назначенную встречу без опозданий, потому что со временем информация имеет свойство терять в цене. Если ты опоздал, всё равно должен прийти, иначе рискуешь своей репутацией. Во-вторых, клиент имеет право наказать осведомителя за долгое ожидание, не заплатив ему за услугу ни монеты.
- Отлично, – надтреснутый голос резанул музыкальный слух путешественника во второй раз, а потом Ранмару почувствовал, что у него из рук вырвали кружку, и он инстинктивно поднял на наглеца глаза.
Наглец жадно хлебал пойло, к которому вор так и не решился притронуться, и, судя по его добреющему с каждым глотком лицу, напиток ему нравился. Ранмару, прилагая большие усилия, чтобы не открыть от удивления рот, следил за осведомителем. Тот, опустошив кружку, со стуком поставил её на стол и, утерев рот, выдохнул:
- Ах, хорошо-то как!
Обычный ритуал, который ревностно соблюдает каждый завсегдатай питейной. Ничего необычного. Гораздо больше Ранмару сейчас интересовало, выживет после выпитой гадости его собеседник или рухнет на пол как подкошенный. Поймав на себе взгляд путешественника, сидящий напротив мужчина не сдержался от шпильки:
- Что, так привык к разбавленной милойской медовухе, что настоящий шедевр пивоварения оценить не в силах? – он говорил удивительно грамотно и без местного акцента, как будто получил хорошее образование в самой Милое. Но Ранмару сразу же отмёл эту мысль как абсурдную. – Или ты, как истый аристократ, предпочитаешь что-то более благородное? Эй, не бледней так, я не знал, что твоё происхождение – такой секрет. Твоя шпага выдаёт тебя с головой: только милойских аристократиков учат фехтованию. Или я не прав?
- Ещё одно слово, – прошипел Ранмару, – и я покажу тебе, что обучение пошло мне впрок. Рискнёшь убедиться?
- Прошу прощения, – поспешил извиниться мужчина. – Сегодня выдался сумасшедший день, и я...
- Мне плевать на то, что у тебя за день! – молодой человек почувствовал, что начинает выходить из себя и, если он не успокоиться, для сидящего напротив человека всё может закончиться печально. Пусть та дрянь, что он выпил, не является смертельной отравой, но к Тмеру наглец точно отправится уже сегодня. – Ты опоздал, но позволяешь себе говорить со мной так, будто ты находишься в заведомо выигрышном положении. Если это действительно так, докажи.
- А если нет? – робко вставил присмиревший мужчина.
- Скажи, ты давно приносил жертву Всёниму?***** – губы Ранмару расплылись в улыбке, не предвещавшей ничего хорошего. Обычно он так улыбался перед тем, как влезть в потасовку.
- Может, приступим к делу? – голос осведомителя дрогнул, и последнее слово он проглотил, но Ранмару сообразил, что с этого момента грубить ему не будут. Заметив, что клиент коротко кивнул, мужчина посветлел лицом и поспешил представиться: - Нук.
Ранмару едва сдержался, чтобы не рассмеяться. На языке горцев имя осведомителя означало «паразит». Если бы здесь был Кёхей, переговоры точно не увенчались бы успехом.
- Полагаю, ты не ожидаешь, что я назову себя?
Нук покачал головой. В соответствии всё с теми же негласными правилами осведомители имели право знать имена только постоянных клиентов.
- Я расскажу вам всё, что знаю об этом человеке, – начал он, понизив голос почти до шёпота, чтобы даже сидящие за соседним столиком люди не смогли ничего услышать. Слова слетали с его языка так быстро, что Ранмару едва успевал уловить, о чём идёт речь. – В этот город он приехал около пяти лет назад, почти сразу поступил на государственную службу и с поразительной скоростью начал продвигаться вверх по служебной лестнице. Здесь он довольно быстро и легко приобрел репутацию честного и добропорядочного человека, так что за любовью простого народа дело не стало. Выгодно женившись, он получил герцогский титул, влияние, а вместе с ними должность министра тайных дел, что позволило ему стать одним из самых могущественных людей в Алтаре. Что касается его связи с Синдикатом, то здесь...
- ...об этом никто не знает, – закончил за него фразу Ранмару. Даже малейший слух о том, что министр тайных дел может творить тёмные делишки где-то на стороне, способен навсегда и бесповоротно уничтожить репутацию герцога. – Тмер тебя побери, это я и без тебя знаю. А, пока я сидел здесь и ждал, когда ты изволишь притащить сюда свою задницу, я успел выяснить, что он сейчас в Алтаре, зализывает раны. Но, возможно, есть что-то ещё, что мне неизвестно? Только не надо про его жену, сплетен о ней я сегодня услышал более чем достаточно.
Нук раздумывал недолго, почти сразу спросив:
- Что именно вы желаете услышать об этом человеке?
- О, всего ничего. Лишь информацию об охранной системе в его доме, а также о том, есть ли у него какой-нибудь интересный артефакт. Очень хочется присвоить на память какую-нибудь из его вещей.
Ранмару взмахнул рукой, подзывая подавальщицу, давая тем самым своему собеседнику время обдумать ответ. Девушка поставила на стол ещё одну кружку, часть содержимого которой выплеснулась на стол от удара, а другую наполнила до краёв. Молодой человек бросил осторожный взгляд на содержимое посудины, но на сей раз оно не показалось ему таким отвратительным, как в начале. Хотя сделать глоток он так и не рискнул. Когда же Нук заговорил, Ранмару и думать забыл о напитке.
- Если хотите жить, оставьте эту идею. В его дом почти невозможно попасть, а если вам всё-таки посчастливится это сделать, то трофей умыкнуть точно не удастся. Этот человек ревностно охраняет всё, что ему принадлежит. Не один десяток смельчаков пытался проникнуть в сокровищницу герцога, но никто не вернулся. Более того, я с тех пор ничего о них не слышал. Как в воду канули. Ну да в этом нет ничего удивительного – пару аристократиков, которые посмели оказывать его жене знаки внимания, тоже так и не нашли. И никто, слышите, никто даже не подумал о том, что в их исчезновении виноват герцог. Это страшный человек. Вы всё ещё хотите сыграть с Дулоттой в кости?******
- Теперь – ещё больше! Так что там насчёт артефакта?
- Нет у него никаких артефактов! – неожиданно громко произнёс Нук, отчего все посетители таверны повернулись в их сторону. Стушевавшись, он продолжил уже тише. – Есть только одна занятная вещица, из-за которой все туда и лезут: браслет Дулотты. Знаете, по легенде, жрецы ныне разрушенного из-за войн храма богини удачи попросили лучшего в Милое ювелира изготовить браслет для богини и, поговаривают, что безделушка ей до того понравилась, что она благословила браслет. Вы только подумайте: украшение и само по себе стоит целое состояние – драгоценных камней в него столько вставлено, что золота под ними не видно, – а для воров оно и вовсе бесценно – что может быть дороже благословления богини удачи в нашем ремесле?
Ранмару что-то неразборчиво пробормотал под нос, признавая мысленно, что мимо браслета и он, пожалуй, не пройдёт. Будет, чем потом задобрить Кёхея, который возможно уже оправился и мчится в Алтару, чтобы оттаскать излишне деятельного менестреля за уши.
- А откуда стало известно об этом браслете? Ты ведь сам говорил, что из герцогской сокровищницы никто не возвращался.
- Этот браслет был частью приданого, что госпожа принесла в дом супруга. Говорят, отец её выкупил украшение за бесценок, а потом присовокупил к и без того немалому приданому. Хотя браслет герцогу так и так достался бы: вскоре после свадьбы отец госпожи скончался, и всё его добро отошло к дочери – считай, к герцогу, потому как, по нашим законам, он имеет право распоряжаться имуществом супруги по своему усмотрению.
- Как же хорошо он устроился-то, а! – не сдержавшись, воскликнул Ранмару. Нук согласно фыркнул в ответ.
Пока они беседовали, таверна уже успела под завязку наполниться народом, и подавальщицы едва успевали разносить выпивку. Теперь их было четверо, и Ранмару предположил, что две новеньких – это дочь и жена хозяина. Какой-то бродячий менестрель, уже совершенно пьяный, насиловал лютню, пытаясь сыграть на ней балладу. И, что удивительно, у него получалось: именно такие баллады в марте коты завывают под окнами домов, где живут хорошенькие кошечки. Молодой человек скривился, подавив желание встать со своего места и надеть музыкальный инструмент на голову исполнителю, но в этот момент его внимания коснулась одна деталь, которая заставила путешественника насторожиться.
На них косились. Нет, не так, косились на них лишь немногие, возможно, не желавшие ввязываться в драку, если объект их пристального внимания оное заметит. Основная же масса на них беззастенчиво пялилась, изредка переговариваясь и поглощая кружку за кружкой того странного пойла, что так и не попробовал Ранмару. И он был уверен, что его пренебрежение местной выпивкой тоже не укрылось от десятков пар глаз, устремлённых на их стол. Молодой человек допустил серьёзную ошибку, позволив беседе затянуться, и теперь он рисковал быть избитым. Неважно, по какому поводу. Когда у пьяных чешутся кулаки, причина для драки – это последнее, о чём они думают.
- Пожалуй, мне пора, – Нук, тоже уловив нездоровое внимание посетителей к своей персоне, поспешил откланяться.
- Стой! – остановил его Ранмару. – Как можно проникнуть в дом герцога?
- Никак, – коротко ответил мужчина. А потом, бросив взгляд на вора, добавил: – Но я слышал, что он ищет менестреля. Чтобы тот своей музыкой развлекал его супругу. Вы, конечно, могли бы попробовать... Но где вы видели хоть одного вора, который умеет играть на лютне? – уже вставая, Нук подытожил: – Мне не нужны деньги, не думаю, что сообщил что-то стоящее. Да, и, если всё же надумаете лезть в тот дом, сообщите мне, я попрошу жреца помолиться за вашу душу Всёниму.
- Можешь начать искать подходящего жреца, – улыбнулся Ранмару. – Я сделаю это завтра.
Парень не стал провожать осведомителя взглядом, чтобы удостовериться, что за порог таверны он выйдет без приключений. Его здесь знают и наверняка дадут добраться до дома в целости и сохранности. А вот насчёт себя Ранмару был не уверен. Но не сидеть же здесь вечно.
Осушив свою кружку и походя отметив, что на вкус алтарское пойло не такое мерзкое, как на вид, молодой человек наконец-то утолил мучавшую его во время всего разговора жажду и ощутил прилив сил. Сейчас он не имел ничего против хорошей драки. Бросив на стол несколько монет, чтобы расплатиться за выпивку, Ранмару решительно встал на ноги и направился к выходу. Когда до дверей оставалось пара столиков, он почувствовал, как кто-то потянул его за рукав:
- Эй, парниша...
Ранмару, не утруждая себя ответом – зачем, если и так понятно, что за этим последует затрещина? – первым ударил окликнувшего его мужчину с разворота, тут же пригнувшись и позволив чьей-то кружке пролететь над ним и врезаться в лицо зазевавшегося недотепы. В Милое Ранмару всегда охотно участвовал в трактирных потасовках, не изменил он себе и сейчас, тем более что во время всеобщей суматохи улизнуть проще и вероятность слежки практически исключена. За долгие годы подобных драк он до того привык ревностно оберегать своё лицо – мужчина с подбитым глазом выглядит в глазах женщины жалко, то ли дело мужчина с боевыми шрамами по всему телу, – что теперь делал это инстинктивно. Именно сейчас сохранить товарный вид лица было особенно важно: хорош же он будет, распевая госпоже песни с разбитой губой и распухшей щекой.
Он всегда точно умел определить, когда лучше сбежать, чтобы потом не оказаться тем неудачником, с которого потребуют плату за погром. Вот и сейчас, пропустив по собственной глупости чувствительный удар по рёбрам и смекнув, что от второго такого тычка он вполне может потерять сознание, Ранмару поспешил к выходу, лавируя между дерущимися с ловкостью человека, посвятившего этому не один год своей жизни. Собственно, так оно и было.
Оказавшись на улице, молодой человек полной грудью вдохнул, прочищая лёгкие от накопившегося в них дыма, запаха перегара и пота, рёбра отозвались тупой болью, но, похоже, были целы. В таверне было душно, и теперь ночная прохлада освежила голову, вернув мыслям ясность. Ранмару огляделся по сторонам, но никого не увидел. Узкие улочки в этот час были пусты, только дальше по дороге был слышен шум – посетители той питейной до того разошлись, что теперь дрались на улице. К счастью, молодому человеку было в другую сторону.
Он шёл, насвистывая под нос какую-то шуточную песенку. Земля под ногами, раскисшая от вечернего дождя, тихо хлюпала, и Ранмару не хотелось думать о том, как будут выглядеть его сапоги, когда он доберётся до постоялого двора. От ночного тумана, его плащ покрылся капельками влаги, и молодой человек мысленно порадовался тому, что не поскупился в своё время и приобрёл заговорённую ткань, не пропускающую воду, иначе он бы уже давно замёрз: ночи в Алтаре холодные. И тёмные: из-за облаков на небе не было видно ни звёздочки, а фонарей эти улицы и не знали никогда.
- Где вы видели хоть одного вора, который умеет играть на лютне? – пробормотал под нос Ранмару, довольно рассмеявшись. Тмер возьми, он был тем самым представителем ночного народа, который умел играть на лютне. И не только на лютне. И его интуиция подсказывала, что он окажется тем самым вором, которому посчастливится обчистить сокровищницу герцога. Если всё получится, надо будет написать балладу о своём приключении и прославить себя на всё Междумирье. Дело оставалось за малым – устроиться в герцогский дом в качестве менестреля.
*Тмер, если кто забыл или не знал, бог смерти и наиболее часто используемое ругательство.
**По поверью, если самая красивая женщина страны зажжёт огонь перед алтарём Всёнима в день празднования рождения наследника, бог будет покровительствовать ребёнку во всех его начинаниях. Хотя обычно приглашают самую красивую женщину в городе (деревне, посёлке или любом другом наделённом пункте). Приглашение участвовать в этой церемонии считается большой честью, поэтому от него никогда не отказываются. Напоминаю, что Всёним – бог света, высшее божество в пантеоне.
***Илья – одна из стран.
****Богиня удачи. Опять же для тех, кто не знает. Впрочем, дальше в тексте это также рассказывается.
*****Обычно жертву Всёниму приносят для того, чтобы замолить грехи. И перед смертью, дабы бог заступился за душу грешника перед Тмером.
******Попытать удачу.
1.
Герцогское поместье находилось дальше, чем предполагал Ранмару, оставляя лошадь в конюшне постоялого двора и отправляясь в путь пешком. Когда он покидал свою комнату, было туманное утро, солнце только-только собиралось всходить, а когда перед глазами наконец предстали долгожданные кованые ворота, минул полдень. И угораздило же тмерова герцога отстроить хоромы так далеко за городом, рядом с одной из деревень! Ранмару до того отвык ходить пешком на большие расстояния, во всём полагаясь на лошадь, что от этой затянувшейся прогулки у него разболелись ушибленные в драке рёбра, на правой ноге обнаружилась мозоль, а мышцы ног неприятно ныли, потому что за всё время пути молодой человек не сделал ни одного привала: окружающая природа не располагала – Ранмару, никогда прежде не бывавший в этих местах, боялся попасть в трясину. Что слева, что справа от дороги, насколько хватало глаз, простиралось болото – соваться туда было бы верхом глупости. Если бы вор просто взял с собой лошадь, жизнь его значительно упростилась бы, но он, посчитав, что менестрель в седле – это уже не менестрель, решил соблюдать маскарад до конца.
Теперь у него даже лютня была – купил её за сумасшедшие деньги у кривого торговца с цепким взглядом. В распоряжении у молодого человека имелась целая ночь, чтобы освежить позабытые навыки игры на инструменте, который он не брал в руки больше пяти лет. Гитара же осталась на постоялом дворе. Ранмару на всякий случай снял с неё струны и заплатил хозяину комнат за месяц вперёд. Он не стал говорить хозяину, что с ним сделает, если тот посмеет сдать кому-нибудь комнату до истечения срока, но, верно оценив интонацию голоса постояльца, мужчина и так всё понял. Шпага, спрятанная под полой плаща, осталась при Ранмару. Он не знал, куда идёт, поэтому оружие было не лишним. Сейчас даже мирные менестрели носили с собой набор метательных ножей или пару кинжалов.
У ворот Ранмару остановила стража, но им оказалось достаточно показать лютню и добавить, что он собирается попытать счастья и устроиться здесь менестрелем, чтобы его пропустили.
Проникнуть внутрь оказалось легче, чем молодой человек ожидал, в голове мелькнула мысль не устраиваться ни на какую работу, а просто по-тихому исследовать территорию, сделать задуманное и скрыться. Но, заметив ещё один пост охраны, на сей раз патрулирующий окрестности перед особняком, вор отмёл эту идею. Да сколько же здесь стражи?! Целая армия, не иначе.
Дом выглядел новеньким, словно его совсем недавно построили. Стены были выкрашены в белый и бирюзовый цвета, на окнах вместо стёкол красовались витражи, но их рисунок Ранмару не смог определить. Дорожка, по которой он шёл, была посыпана гравием, по краям росли кустарники, аккуратно подстриженные заботливой рукой садовника и радующие густо усыпавшими ветки сизо-зелёными мелкими листочками – не чета тем чахлым кустикам, что попадались путешественнику по дороге. Но впускать чужака через парадный вход никто не собирался, откуда-то слева на дорожку вышла высокая дородная женщина с кислым лицом и грубо его окликнула:
- Эй, парень, что тебе здесь нужно? – голос у неё был сильный и властный, она явно привыкла отдавать приказы.
Ранмару постарался улыбнуться ей как можно ласковее:
- Добрый день, госпожа, в городе я слышал, что в этом доме хотят нанять менестреля, так что я подумал…
- Думать буду я, когда услышу твою игру, – грубо прервала его женщина. – Я здешняя экономка, и я решаю, кого нанимать, а кого гнать прочь. И обращайся ко мне «госпожа Эдна».
- Хорошо, госпожа... Эдна.
Женщину ничуть не пронял уважительный тон молодого человека. Она лишь скривилась, отчего стала казаться на добрую дюжину лет старше. Ранмару с удивлением отметил, что его обаяние не действует на экономку. Обычно стоило ему улыбнуться, и женщина если не падала к его ногам, то улыбалась в ответ. Но, может, Эдна так странно улыбается?
- Пойдём за мной! – приказала женщина. – Да поживее!
Она провела Ранмару через едва заметный проход в кустарниках, а затем они направились по неприметной для непосвященного тропинке в сторону флигеля, примыкавшей к основному дому с помощью узкого перехода на уровне первого этажа. В таких пристройках обычно селили слуг. Всю дорогу Эдна бормотала под нос: «Ишь, что удумал, через парадный вход переть!.. Ух, и наглые эти менестрелишки!..» Когда Ранмару попытался встать на свою защиту, сообщив женщине, что он просто не знал, куда ему следует идти, получил в ответ приказ не подслушивать чужие разговоры и, замолчав, покорно поплёлся за экономкой до самой башни.
Войдя внутрь, она провела молодого человека в большую комнату, где кроме пары стульев ничего не было. Очень похоже на помещение, специально выделенное для прослушиваний.
- Ты думаешь, что один такой умный, что решил на тёплое местечко устроиться? Знаешь, сколько до тебя желающих было? Не меньше дюжины, а то и больше, – пустилась в объяснения Эдна, заметив удивлённое лицо молодого человека, оглядывающегося по сторонам. – Но знаешь, что с ними стало? Эй, не бледней так, они отделывались всего лишь увольнением.
- За что же вы с ними так жестоко? – не сдержался от вопроса Ранмару.
- Они приставали к госпоже, те, что прошли прослушивание, я имею в виду, – на всякий случай уточнила Эдна. – Почему-то они решили, что могут себе позволить подобные вольности в её адрес только потому, что она проявляет милость и слушает их музыку. Госпожа не прощает подобное.
- Не волнуйтесь, я умею держать в себя в руках, – заверил экономку Ранмару. Он был более чем уверен в том, что сможет придерживаться собственных слов. Во всяком случае, ровно до тех пор, пока герцогиня не начнёт сама оказывать ему знаки внимания и всячески провоцировать на решительные действия.
- Все так говорили, – проворчала Эдна. – Но ещё ни один не устоял.
Ранмару лишь хмыкнул и уселся на один из стульев.
- Что вы хотите услышать, госпожа Эдна?
- Не важно. Сыграй, что хочешь, а я определю, достоин ты или нет.
***
Его приняли практически сразу, экономке хватило только одной слезливой баллады. Ранмару надеялся, что его музыка тронет женщину, и хотя лицо той по-прежнему было безучастно, в глазах её все же блеснули слёзы.
До выделенной ему комнаты молодого человека провожала одна из горничных, что с любопытством подглядывали в дверную щель во время прослушивания. Она была миловидна, но имя у неё было ужасно глупое – Мэй. Если добавить к этому наивные немного навыкате глаза и вьющиеся волосы, то сходство с парнокопытным животным было очевидно. Но Мэй подпала под обаяние Ранмару почти сразу, и за это он готов был закрыть глаза и на глупое имя, и на нелепую внешность. Ему было приятно снова почувствовать себя на коне, а потому ни убогое убранство комнаты – один соломенный тюфяк и шерстяное одеяло, – ни тот факт, что на обед он опоздал, а до ужина ещё несколько часов, никак не повлияли на его настроение, которое сейчас находилось почти на уровне самой высокой отметки.
Первое, что сделал Ранмару, после того, как бросил заплечный мешок с нехитрыми пожитками в угол своей новой комнаты, это познакомился с кухаркой. Её звали Марта, и она оказалась куда добродушнее Эдны, а потому с радостью сделала парню несколько бутербродов, чтобы он не голодал до ужина. Менестрель завернул их в пергамент и, спрятав свёрток в карман, вышел на улицу.
Ему нужно было поупражняться в игре, но в своей комнате этим не займёшься: ему не хотелось в первый же день ругаться с другими слугами. Ранмару планировал использовать их глаза и уши в своих целях, но для этого нужно для начала с ними если не подружиться, то вызвать у них хотя бы зачатки симпатии.
- Что ты здесь делаешь, юноша? – услышав чей-то оклик, вор вздрогнул от неожиданности и обернулся, чтобы встретиться взглядом с насмешливыми серыми глазами, блестящими из-под полей потрёпанной соломенной шляпы. Увидев в перепачканных землёй руках спрашивающего садовую лопатку, молодой человек определил в нём садовника. Мужчина сидел на корточках возле одной из клумб с мелкими небесно-голубыми цветами и что-то выкапывал.
Ранмару медленно огляделся по сторонам: задумавшись, он неожиданно для самого себя оказался в парке. После низкорослых кустарников удивительно и непривычно было снова увидеть вокруг себя деревья. И цветы. Алтара была известна своими серыми пейзажами, окрашивающимися хоть какими-то красками только по весне, в пору цветения. Здесь же цветы были посажены таким образом, чтобы радовать господский взор, начиная с первых тёплых дней и заканчивая первыми заморозками. Половины названий цветов Ранмару не знал и даже не видел их никогда, и это заставило его вспомнить об оставшемся где-то далеко Юки – уж он-то наверняка продемонстрировал бы свои глубокие познания в ботанике и нашёл, о чём поговорить с садовником. Парк выглядел очень ухоженным, было видно, что человек, который им занимается, всей душой любит своё дело.
- Меня только сегодня наняли. Я новый менестрель, – сообщил молодой человек, чуть склонив голову, чтобы выразить своё почтение. – У вас здесь очень красиво... – поспешил он добавить, чтобы пресечь комментарии насчёт того, что бродячие музыканты здесь надолго не задерживаются.
- Благодарю. А я думал Эдна мне наконец помощника нашла, – при этом садовник умолчал, что виднеющаяся из-за спины Ранмару лютня совершенно ясно определяет род его занятий. – Эдна, стерва старая, никого не берёт, придирается ко всем страшно. Я ей ещё с весны говорю, что мне помощники нужны, а она только знай себе кивает, обещается подыскать кого-нибудь, а потом, как находится желающий поработать, так его бедного умает своими требованиями, что он потом поместье наше седьмой дорогой обходит. Эх... – мужчина тяжело вздохнул.
Снова вспомнился Юки. Когда они ненадолго останавливались в доме, что остался им от старика, научившего ремеслу, парень всегда долго причитал, что сад совсем запущен, и привлекал друзей к его восстановлению. Так что к садовой работе Ранмару было не привыкать.
- Может, помочь? – фраза слетела с губ быстрее, чем он успел её поймать и проглотить, а потом, отговорившись делами, пойти своей дорогой.
Лицо садовника просветлело.
- Это будет очень кстати, – он, ухмыльнувшись, потёр ладони друг об друга. – Поставь свою лютню в сарайчике – он вон за тем буком виднеется, – там её никто не тронет и возвращайся ко мне. Не волнуйся, ничего тяжёлого тебе поручать не буду, так только, покопаешься в земельке немного, поможешь кой-чего посадить. Глядишь, мне, старику, и полегче будет.
- Как тебя зовут, парень? – спросил садовник, когда Ранмару, закатывая рукава, вернулся к нему. Мысленно менестрель порадовался, что тяжёлый плащ и шпагу ему тоже удалось пока оставить вместе с лютней, а не пришлось прятать в своей комнате, где тайники на случай обыска не были предусмотрены, а времени на создание собственного пока что не представилось. В том, что Эдна именно сейчас внимательно изучает содержимое его каморки, он не сомневался.
- Ранмару, – коротко представился молодой человек.
- А я Варли. Просто Варли. Это у нас только Эдна воображает из себя невесть что, требует, чтобы её непременно госпожой обзывали, а мы люди обычные, без претензий, у нас всё по-простому, – получив в ответ кивок, мужчина удовлетворённо кивнул и протянул Ранмару несколько зубчиков чеснока, больших и пузатеньких, покрытых не лиловой кожицей, как обычно, а жемчужно-белой. - Смотри, видишь, луковицы? Это лилии. Если посадим их сейчас, в следующем году они зацветут.
Ранмару никогда не видел луковицы лилий. Цветы он тоже прежде не высаживал: все его садовые работы ограничивались прополкой и – изредка – стрижкой деревьев.
- А разве лилии здесь растут? В таком холодном климате?
- Если ухаживать, всё растет, – тихонько рассмеялся мужчина. – А эти лилии у нас всегда цвели, причем большую часть года, – Ранмару проследил за взглядом Варли, брошенным на одну из клумб, где высились мясистые стебли с продолговатыми, отливающими перламутром бутонами, готовыми вот-вот распуститься. – Их нигде кроме Алтары нет, уж и не знаю почему, хотя их пытались привить даже в Милое, – садовник взял одну из луковиц и нежно погладил, словно она была самым ценным его сокровищем. – Знаешь, как красиво они цветут? Огромными, с голову младенца, цветами, белыми-белыми, как осенний туман над болотом, и даже ещё белее, а уж нежные какие... – Варли зажмурился от переполняющих его чувств, и даже морщинки возле глаз и рта будто разгладились, – кажется, тронь его, и рассыплется, а на самом деле они крепкие и стоят очень долго, если срезать. Красивее алтарской лилии нет цветка на свете, уж я-то знаю.
- А Её светлость тоже так сказочно прекрасна, если её в честь такого замечательного цветка прозвали? – как бы между делом спросил Ранмару, закапывая в землю одну из луковиц. Этот вопрос тревожил его давно: он был наслышан о своеобразных понятиях алтарцев о красоте, и теперь ему не хотелось разочароваться, увидев герцогиню воочию.
- Она ещё прекраснее. Когда ты её увидишь, ты сам поймешь, особенно если умеешь видеть не только то, что на поверхности, – загадочно отозвался Варли, вставая на ноги. – Я сейчас – за удобрениями надо сходить.
Когда он вернулся, Ранмару как раз закапывал в землю последнюю луковицу. Садовник поставил рядом с клумбой ведро навоза и довольно улыбнулся:
- Думается мне, в следующем году лилии будут прекраснее, чем всегда, раз уж у меня такой помощник был. Сейчас всё удобрим, и можно будет отдохнуть. Ты прости меня, что я тебя тоже работать заставил, просто скучно мне всё время одному, – он грустно вздохнул и закашлялся.
- Да нет, всё нормально, – поспешил его заверить вор. – Мне только в радость помочь, да и заняться всё равно нечем.
- Ты хороший юноша... – неожиданно пробормотал Варли. – Спасибо тебе за помощь. Надеюсь, работа здесь тебе впрок пойдёт и ты задержишься у нас подольше предыдущих.
- А что предыдущие? Насколько их хватало? – не смог сдержать внезапно проснувшееся любопытство Ранмару.
- Да если хоть один неделю выдержал, и то хорошо... – пробормотал мужчина.
- Не волнуйтесь, я останусь здесь не меньше, чем на месяц. А может, и дольше, если мне не захочется снова пуститься в путь.
Ранмару, сделав вид, что не заметил устремлённый на него обеспокоенный взгляд садовника, помахал мужчине и направился к сарайчику, где оставил свои вещи. Надо будет отмыть от налипшей на пальцы земли руки, а потом приступить к упражнениям. Хорош же он будет, если опозорится перед госпожой в первый же день только потому, что не потрудился как следует потренироваться и восстановить почти потерянные навыки.
***
Место, которое менестрель выбрал для игры, подходило идеально: небольшая полянка, со всех сторон укрытая деревьями. Издалека Ранмару никто не заметит и не услышит: рядом бежал ручей, шум воды которого перекрывал звуки музыки, что молодой человек извлекал из лютни. Ему не нужно было чужое внимание, так что выбранным местом вор остался доволен. Он расстелил плащ и, усевшись на него, подкрепился взятыми с собой бутербродами, а затем занялся тренировкой. Молодой человек так давно играл на лютне, что пришлось потратить довольно много времени на то, чтобы вспомнить забытые навыки – это чудо, что Эдна приняла его на работу, потому как он сам прогнал бы такого неумеху прочь от поместья и попросил бы никогда не возвращаться. Возможно, у экономки просто не было слуха, раз она не поняла, насколько менестрель далёк от идеала, или же те, кто был до него, оказались ещё хуже. Ранмару, увлёкшись, играл бы до темноты, если бы не вспомнил, что, пропустив время ужина, он рискует лечь спать голодным, а потому пришлось поспешить в столовую.
Прислугу здесь кормили на кухне. За длинным, дочиста выскобленным столом, на котором с течение дня лежало продовольствия больше, чем в иной продуктовой лавке, и стояла бесконечная вереница соусников, кувшинов, супниц и блюд с нашинкованными, но ещё сырыми овощами. К вечеру все это разнообразие частично оказалось на господском столе, частично – в кладовой, и частично – в помоях. Прислуге же Марта приготовила простую похлёбку, в которой мяса было больше, чем в трактирной, но меньше, чем в господских супах, и овощное рагу. Негусто, но для того, чтобы подкрепиться после трудного дня, вполне достаточно.
Сидя за столом и с удовольствием отправляя в рот содержимое своей тарелки – Марта оказалась замечательной поварихой, – Ранмару внимательно смотрел по сторонам, стараясь ничего не упустить: в его деле могла пригодиться любая мелочь. К его удивлению, слуг в доме оказалось меньше, чем нужно. В Милое в хоромах такого размера обычно работало больше дюжины горничных и раза в два больше слуг, исполняющих другие обязанности. Здесь, считая Ранмару, набиралось чуть больше десятка человек. Ужин проходил в молчании – за день все наверняка так устали, что разговоры казались пустой тратой сил, но вор всё равно постарался завязать разговор со своими соседями – те отвечали неохотно, подолгу обдумывая каждое слово, будто не беседу вели, а играли сложнейшую шахматную партию, но довольно доброжелательно. Это заставило парня прийти к выводу, что единственным недружелюбно настроенным по отношению к нему человеком была только Эдна. И потому её следовало опасаться больше всего.
За время обеда Ранмару успел познакомиться со всеми, кто работал в доме ненавистного герцога. Теперь менестрель чувствовал себя гораздо увереннее, чем когда только вошёл в ворота поместья. Он не успел пообщаться только с охраной, жившей и столовавшейся отдельно от слуг, но желания исправить это упущение также не было.
Когда ужин подошёл к концу, Ранмару, дружелюбно улыбнувшись, отчего сидящие напротив него девочки-горничные зарделись, поблагодарил Марту за угощение и, пожелав всем спокойной ночи, отправился в свою комнату. Там он пробыл недолго: ровно столько, чтобы дождаться, пока остальные слуги разбредутся по комнатам и пока особняк погрузится в темноту и сон. Затем молодой человек покинул свою комнату, ему не нужны были свечи или «огоньки» – бутылочки со смесью, испускающей в темноте слабый свет, – его воровское зрение после многих лет тренировок мало чем уступало кошачьему. Карту особняка, предоставленную осведомителем, Ранмару выучил наизусть ещё до того, как отправился устраиваться на работу, и теперь он довольно хорошо ориентировался в длинных извилистых коридорах, чем-то напоминающих пищевод гигантского животного.
- Я на месте... – по привычке шевельнул губами молодой человек – во время очередной вылазки они всегда сообщали друг другу о том, что цель достигнута. Он тут же мысленно отругал себя и потянул на себя ручку массивной, украшенной кованым узором двери, ведущей в библиотеку.
Он пришёл сюда не потому, что любил, как Такенага, почитать перед сном, нет. Ранмару переступил порог этого царства тишины, бумаги и пыли совсем по другой причине: ему нужен был план дома. Не тот официальный, что продал осведомитель, а настоящий, в котором будут указаны все тайные ходы, возможно, давно забытые, но оттого не менее полезные для вора. Охраны в поместье было столько, что даже самый искусный грабитель не сможет улизнуть незамеченным, но стража стояла только в коридорах, в потайных лазах её не было. Что касается ловушек, то, если они там и есть, Ранмару не привыкать из них ускользать – многолетняя практика брала свое.
Оглядев многочисленные стеллажи, Ранмару тихо выругался: кажется, ему придётся остаться здесь до самого утра. Он не Такенага, ориентирующийся в бумажном хаосе с уверенностью свекрови, решившей нанести неожиданный визит в дом нелюбимой невестки. Но делать было нечего – нужные документы просто так не найдутся, – и менестрель приблизился к первому стеллажу...
***
- Сдаюсь... – хрипло выдохнул Ранмару, оседая на пол и упираясь затылком в батарею книг, написанных милойскими учёными около ста лет назад. Он просмотрел несколько стеллажей, окончательно возненавидел литературу, но так и не нашёл ничего дельного. Если чертежи и хранились в библиотеке, то явно не на виду. Искать же тайники здесь можно было всю жизнь, тогда как время, отведенное для этого молодому человеку, ограничивалось парой ночей. – Где этот тмеров старик мог их спрятать?..
В очередной раз окинув взглядом помещение, Ранмару вздохнул. В данный момент у него не было никаких идей.
Корешок одной из книг неприятно давил на затылок, но менестрель, прикрыв уставшие от долгих безрезультатных поисков глаза, даже не попытался изменить позу, в которой сидел. Сейчас он напряженно размышлял, что делать дальше, поэтому до подобных мелочей ему не было никакого дела.
- Тмер возьми!.. – снова выругался Ранмару, ударяя кулаком в пол и тут же вздрагивая, почувствовав, что в комнате появился кто-то ещё. Схватив в руки первую попавшуюся книжку, он попытался сделать вид, что целиком погружён в чтение какой-то эзотерической чуши.
Входная дверь гулко закрылась – ночной визитёр переступил порог. Затем послышались лёгкие шаги, заставившие вора гадать, что могло понадобиться женщине в столь поздний час в библиотеке. Меж тем барышня приближалась к тому месту, где затаился Ранмару.
Холодный свет «огонька», упавший на вытянутые на полу ноги молодого человека, заставил последнего вздрогнуть и оторвать взгляд от страниц, которые он изучал так старательно, будто заветные карты прятались где-то между строк.
- Господин менестрель? – послышался удивлённый возглас. – Почему вы сидите здесь в темноте? Вы ведь испортите себе зрение!
Перед ним, держа в руке «огонёк», стояла Мэй. Она была в ночной рубашке и чепце, так что, похоже, она собралась взять в господской библиотеке книгу для чтения перед сном. Глаза девушки были широко распахнуты от удивления, нижняя губа мелко дрожала, словно горничная готовилась вот-вот заплакать.
- Ах, милая Мэй... – тягуче произнёс Ранмару, грациозно поднимаясь на ноги. Улыбка, которую он подарил девушке, покорила не одну высокопоставленную даму. Мэй, зардевшаяся от смущения, исключением не оказалась. – Дело в том, что я страшно болен, и из-за этой болезни могу видеть в темноте не хуже, чем днём. Так что мне совсем не нужен свет, чтобы читать.
Глуповатое лицо горничной исказила гримаса сострадания. Она, похоже, беспрекословно поверила ему.
- Чем же вы больны? – чуть приподняв брови, пролепетала она срывающимся на шёпот голосом – верный признак грозящих вот-вот пролиться слёз.
- Да так... – предпочёл уклониться от ответа Ранмару. – Это сущие пустяки, которые не стоят внимания такой прекрасной девы. – Он, приблизившись к Мэй, обхватил пальцами её подбородок и пристально посмотрел ей в глаза. Горничная задрожала. – Я ответил на твой вопрос, теперь позволь мне спросить, что ты делаешь здесь в столь поздний час, когда все остальные слуги спят? Ни за что не поверю, что у юной очаровательной девушки может быть бессонница.
На миг лицо горничной изменилось: в глазах блеснула злость и досада, но почти сразу оно вновь приобрело прежний вид. Помедлив с ответом, Мэй всё же неохотно призналась:
- Нам запрещено брать господские книги. Если Эдна узнает, что я нарушила правила, она меня выгонит. Я же не могу уснуть, если не прочитаю пару страниц. Книга, которую я брала до этого закончилась, и я пришла, чтобы заменить её на новую. Вот и всё.
- Где же она? – бросив взгляд на пустые руки девушки, не сдержался от вопроса Ранмару.
Снова мимолётная злость в обычно глуповатом взгляде.
- Я уже поставила её на полку. Сейчас вот ищу что-нибудь другое.
Ранмару предпочёл не говорить горничной о том, что не слышал, чтобы она где-либо останавливалась по пути к нему. Но ему стало весьма любопытно узнать, почему Мэй лжёт.
«Надо быть осторожнее с этой девушкой…» - мысленно отметил он и широко улыбнулся, делая вид, что поверил каждому её слову.
- Может, тебе помочь?
- Спасибо, господин менестрель, я как-нибудь сама, – вежливо, но твёрдо отказалась горничная.
- Тогда, если вдруг понадобится моя помощь, я буду здесь.
Мэй не задержалась надолго. Немного пошелестела страницами, пошуршала кожаными переплётами, повздыхала горестно, а затем, что-то всё-таки выбрав, покинула библиотеку, даже не потрудившись попрощаться. Когда она ушла, Ранмару вздохнул свободно и направился к очередному стеллажу, случайно задев тот, возле которого только что стояла девушка. С одной из верхних полок с глухим стуком упала книга. Ветхий переплёт не выдержал удара, и страницы рассыпались по полу. Менестрель, в который раз помянув бога смерти, поспешил восстановить книгу. Когда он убирал собранные листы под обложку, внимание молодого человека привлёк желтоватый бумажный уголок, торчащий из корешка. Это оказалась записка, в которой было только несколько цифр и не совсем понятная фраза:
- «Семь, шесть, один... Следуй за солнцем», – пробормотал Ранмару. – Что за чушь?!
Потом, будто догадавшись о чём-то, он чуть приподнял уголки губ и решительно направился к выходу из библиотеки. Там, замерев на пороге, он сначала попытался определиться со сторонами света, а затем справа налево отсчитал семь стеллажей, совершенно уверенный, что записка – это ключ к тайнику.
Об этом ему шептала на ухо воровская интуиция, а менестрель, как уже говорилось, привык доверять этой барышне.
Тайник действительно нашёлся, и Ранмару, сделав вид, что не слышит предупреждений всё той же интуиции о том, что это может быть ловушка – подозрительная Мэй, стеллаж, возле которого она копалась и с одной из полок которого выпала книга с заветной запиской, – взял в руки первый том с шестой полки. Осторожно открыл. В книге с серым потрепанным переплётом обнаружилась ниша, в которой лежало несколько листов бумаги. Вор, с трудом сдерживая ликование, вытащил находку и аккуратно развернул жёлтоватый, истёршийся по краям лист.
Это действительно были планы поместья! Со всеми закоулками, тайниками и сюрпризами. Настоящий клад для любого вора, решившего обчистить этот богатый дом.
Ранмару хватило пары дюжин минут, чтобы запомнить карты. Затем менестрель, уложив и поставив всё, как было, на место, быстрым шагом направился к выходу из библиотеки. Ему не терпелось перенести то, что он только что видел на собственные карты.
2.
Утро для Ранмару началось не очень хорошо: он проспал завтрак, и, если бы не добрая Марта, оставившая ему немного каши, сидеть ему голодным до обеда. Но после вчерашнего успеха подобная мелочь его не сильно расстроила. Рассыпавшись в благодарностях перед кухаркой, за что его вознаградили несколькими ломтями хлеба с солью и кринкой молока, менестрель вернулся в свою спальню. Он бросил задумчивый взгляд на лютню, будто пытаясь что-то решить для себя, а затем повесил инструмент на одно плечо, торбу с выданным Мартой провиантом – на другое и покинул комнату. Отредактированные ночью карты были спрятаны во внутреннем кармане плаща.
- Добрый день, господин менестрель, – поприветствовала его Мэй, широко улыбнувшись и щуря глаза. В руках она держала несколько мотков пряжи.
- Добрый день, Мэй, – Ранмару подарил ей ещё одну из своих коронных улыбок, но этим и ограничился. Времени на то, чтобы разводить болтовню с горничной у него не было: сейчас у него были дела поважнее.
Когда молодой человек оказался в господской части поместья, коридоры встретили его тишиной – с ночи не изменилось решительно ничего. В Милое по этим длинным коридорам, гулко стуча по мраморному полу каблучками, шелестя накрахмаленными юбками униформы и напевая что-нибудь под нос, сновали бы горничные с вёдрами и тряпками, шитьём или подносами с завтраком для тех господ, что предпочли трапезничать в своих покоях. Здесь же было тихо, а оттого шаги вора звучали как-то по-особенному, как в доме, в котором давно никто не живёт.
Заветная лестница, кажущаяся заброшенной, несмотря на то, что ни на перилах, ни на ступенях не наблюдалось ни пылинки, была покрыта толстым бежевым ковром, поглотившим шаги менестреля. Ранмару счёл это хорошим знаком. Он знал, что на следующем этаже вторая дверь за поворотом ведёт в комнату, где расположен тайный ход, способный привести его и в сокровищницу, и в пристройку, где, по слухам, Раккар Аргоуэл проводит большую часть того времени, что он находится в Алтаре. Но что скрывается за второй дверью: чья-то спальня, музыкальный зал или комната для приёма гостей – он не знал.
- Остановисс-сь... – свистящий шёпот, коснувшийся уха, заставил Ранмару замереть на месте. Ногу, занесённую над последней ступенькой, он не решился опустить. Его кожу обдало затхлым холодом, как будто молодой человек заглянул в погреб. Виски заломило от нехорошего предчувствия.
- Что тебе здесс-сь надо? – прошелестел второй голос в другое ухо. Снова ледяная волна, окатившая кожу и пробудившая в глубине души ростки ужаса. Интуиция где-то на задворках сознания покачала неодобрительно головой, пробормотав, что она-де предупреждала.
- Я здесь работаю, – спокойно отозвался Ранмару. Ненависть к герцогу вспыхнула с новой силой: надо же, не постеснялся со жрецами Тмера связаться. – Менестрель для госпожи. Меня вчера наняли.
- Но тебя ещё не звали... Таким, как ты, запрещено быть здесс-сь просс-сто так... – плечо прострелило болью в качестве наказания за нарушение правил, но вор не подал виду.
- Прошу прощения... Видимо, я невнимательно слушал госпожу Эдну...
- На первый раз прощщ-щаем... Но есс-сли это повторится...
Грудь будто ледяной стрелой пронзило, а затем кокон холода, обвивший сердце, практически остановил его работу, заставив Ранмару захрипеть от боли и страха. Идя сюда, он не думал, что герцог выстроит настолько серьёзную защиту своих владений. Не удивительно, что никто отсюда не вернулся.
Хватка ослабла настолько резко, что молодой человек от неожиданности рухнул на колени и скатился на несколько ступеней вниз. Грудь всё ещё разрывало от боли, но снова нормально заработавшее сердце медленно разгоняло остатки холода.
- Я больше не ослушаюсь... – еле слышно выдохнул Ранмару и тени, стоявшие рядом, удовлетворившись данным обещанием, исчезли.
Теперь менестрелю нужно было разрабатывать новый план.
***
Ранмару снова сидел на вчерашней поляне, пытаясь прийти в себя. Он смутно помнил, как здесь оказался, потому что от пережитого шока был не в состоянии адекватно воспринимать происходящее. Выпитое залпом молоко – к счастью, кринка, завернутая в тряпицу, не пострадала от падения, – помогло немного прийти в себя, и вор даже попытался проанализировать произошедшее. Он не ожидал, что старикашка окажется настолько предусмотрительным, что потратится на охранную систему, что опаснее Искателей. Тени, духи, неупокоенные – их называли как угодно, но боялись одинаково сильно. Души убийц, насильников и военных, которые могущественный жрец Тмера успел поймать до того, как они отправились к богам. Они заключали договор, согласно которому души, что после смерти могла ждать только жестокая расплата за грехи, совершенные при жизни, оставались здесь до тех пор, пока жив жрец, а призраки взамен обещали служить колдуну. Или любому человеку, на которого он укажет. Они не могли убить смертного обычным оружием, но вот наслать способный свести с ума ужас или отделить душу от тела – легко. Интересно, когда Риккар Аргоуэл успел обзавестись знакомым жрецом Тмера?..
На груди в том месте, куда нанес удар один из неупокоенных, наливался синяк. Досадливо потерев на глазах приобретающую лиловый оттенок кожу, Ранмару вынужден был признать, что просто так напролом попасть в сокровищницу не удастся. Нужен либо более могущественный жрец, чем тот, что заклял духов, либо много удачи, которой Дулотта никогда не любила делиться.
Менестрель, вздохнув, решил, что нынешнюю ночь придётся провести в размышлениях над новым планом, сейчас же стоит немного потренироваться.
Сделав несколько глотков воды из бегущего рядом ручья, Ранмару попытался произнести несколько слов: голос звучал более хрипло, чем обычно, но, в целом, для какой-нибудь не слишком затейливой баллады должно сойти. Он поднял глаза к небу, походя отметив, что сегодня снова пасмурно – солнце, будто обидевшись за что-то на эту страну, уже который день не показывалось из-за облаков; тучи же кружили по небу с упорством Искателя, напавшего на след незадачливого грабителя. Туман уже прошёл, но трава ещё была влажной от росы. Птиц в Алтаре отчего-то было немного, поэтому кроме пары одиноких трелей где-то вдалеке и шума воды ничто не нарушало тишину.
Ранмару ударил по струнам.
Голос его звучал хуже, чем он думал, как будто менестрель пил, не просыхая, не меньше недели. Пальцы после пережитого слушались плохо, поэтому он отвратительно фальшивил и морщился от собственной неспособности играть лучше. Сейчас даже Эдна, услышь она эти потуги сыграть музыку, выгнала бы молодого человека не колеблясь.
Постепенно мелодия выровнялась, голос окреп, а лоб Ранмару разгладился – он взял себя в руки и с головой погрузился в музыку. Он всегда любил играть вот так, для себя, потому что это позволяло успокоиться и собраться с мыслями, а сейчас менестрелю было необходимо именно это. Здесь не было Такенаги, всегда предлагавшего отличные решения, так что в этот раз придётся справляться без помощи друга.
Ранмару настолько погрузился в звучание лютни, звон ручья и шуршание листьев под порывами довольно сильного ветра, что чужое присутствие обнаружил только после того, как гармонию привычных звуков разрушил шелест ткани – толстого добротного шерстяного полотна, которое обычная горничная позволить себе не в состоянии. Это была не Мэй. Но и не Эдна, которая ни за что не стала бы скрываться, а сразу начала бы ворчать и шуметь. Неужели... от пришедшей в голову догадки вор едва не взял неверную ноту, но все же сумел справиться с эмоциями. Это могла быть только та самая Алтарская Лилия, о которой он столько слышал, но которую ещё ни разу не видел.
Сделав вид, что ничего не заметил, молодой человек продолжил игру. Одна баллада, вторая... женщина за его спиной стояла молча, стараясь ничем не выдать свое присутствие. Возможно, именно в этот момент она прикидывала, стоит ли оставлять нового менестреля. В таком случае будет справедливо, если он, играя, сможет хотя бы видеть выражение её лица.
- Госпожа, Вам нравится? – оборвав песню на полуслове, спросил Ранмару.
Она ничего не ответила.
Тогда, резко развернувшись, он повторил вопрос:
- Госпожа, Вам нравится то, как я играю?
Она стояла в паре метров от него, ещё дальше паслась каурая лошадь, на которой герцогиня сюда приехала. Если бы не эта маленькая предосторожность, Ранмару обнаружил бы её присутствие гораздо раньше. Алтарская Лилия была молода – вряд ли старше Ной. Стан её был изящен, как стебель цветка, в честь которого её прозвали. И она была красива. Действительно красива той породистой красотой, которая есть только у благородных женщин. Но, похоже, на этом все её достоинства заканчивались: за красивым лицом у неё ничего не было. Идеальные черты были больше похожи на фарфоровую маску, глаза – на драгоценные самоцветы – ни чувств, ни эмоций это лицо не выражало. Кукла. Как есть, искусно сделанная кукла.
Обычно под пристальным взглядом Ранмару женщины либо краснели и смущались, либо, как Эдна, выходили из себя. Герцогиня не продемонстрировала никакой реакции. Тусклые глаза её, пустые и лишённые всякого выражения, безразлично скользнули по его фигуре и остановились на лице. Ровный голос произнёс:
- Вы играете неплохо. Но далеки от идеала.
- Спасибо за честность, – чуть склонил голову молодой человек. Эта женщина ему совсем не нравилась, у алтарцев совершенно отсутствует вкус, если они превозносят фарфоровую куклу, в которой нет ничего примечательного. – Если хотите, можете присесть, и я сыграю что-нибудь для Вас.
- Благодарю, но мне уже пора. Я скажу Эдне, чтобы привела вас после обеда. Думаю, у вас будет достаточно времени, чтобы потренироваться.
Она ушла, мазнув в воздухе подолом серой амазонки. Лошадь приветственно ткнулась мордой ей в шею, и женщина ласково потрепала гриву животного. Ранмару готов был поклясться расположением Дулотты, что герцогиня в этот момент улыбалась, хотя не исключено, что это была лишь игра теней.
- Потрясающе... – пробормотал менестрель, провожая глазами удаляющийся силуэт. – Я видел женщин, которые лицемерили или льстили, скрывая свои истинные чувства, но женщину, лишённую эмоций вообще, я встретил впервые. За что же её так любят в этом городе?
От автора В общем, решила поделиться кусочком третьей части, благо его (и на данный момент думаю, что только его) я более-менее довела до ума. Надеюсь, что понравится и заинтересует. История обещает быть не очень длинной, совсем несмешной и практически неромантичной. Когда допишу курсач, добью её иопубликую оставшееся.
Прошу прощения за Тамао (мне стыдно, но я ничего не могу с этим поделать - так логичнее).
И да, недавно перечитывала предыдущие части. Нашла в 17-18 частях "Выжить" настолько глупый косяк, что смеялась до слез, честное слово. Мне вот интересно, его никто не заметил или все заметили, но предпочли поберечь мою ранимую психику и промолчать?!.. В любом случае я уже сама себя расстроила, так что на очереди серьёзная редактура предыдущей части. Вот так вот...
@темы: Моё творчество, Yamato Nadeshiko Shichi Henge, Фанфик, Wallflower, Ранмару/Тамао, Отомстить, Романтика, Семь обличий Ямато Надэсико