Не дышите мне в мысли!
Название: Ритуал
Автор: ItsukiRingo
Бета: ItsukiRingo
Фендом: Yamato Nadeshiko Shichi Henge/Семь обличий Ямато Надэсико
Дисклеймер: все принадлежит Томоко Хаякава
Предупреждение: ООС, наверное
Пейринг: Сунако, Кёхей, остальны обитатели особняка
Жанр: драма, я думаю
Рейтинг: G
Размер: мини
Статус: завершён
Размещение: только с разрешения
Описанные в фанфике события происходят спустя несколько лет после основной истории. Герои уже окончили школу.
Каждое утро для обитателей особняка начинается со своеобразного ритуала...
читать дальшеДля Сунако это стало своеобразным ритуалом: просыпаться от еле слышного звука велосипедного звонка утреннего почтальона, несколько минут лежать, прислушиваясь к тишине, царящей во всё ещё спящем особняке, затем, бормоча под нос ругательства, одеваться, путаясь сначала в одеяле, а после – в рукавах и штанинах, потом тихо – за годы жизни в особняке ей удалось выучить каждую скрипучую половицу – спускаться по лестнице в гостиную, где, перестав таиться, переходить на бег и со всех ног припускать к почтовому ящику. Пальцы в такие моменты живут собственной жизнью, как конечности у марионетки, кукловод которой запутался в многочисленных верёвочках – они не слушаются, еле шевелятся или, наоборот, слишком резко сгибаются, отчего открыть крышку долго не получается. Когда же в руках Сунако оказывается стопка утренней корреспонденции, девушка, подавляя желание начать изучать бумаги прямо во дворе, спешит в гостиную, где её, несмотря на все недавние предосторожности, ждёт трое уже проснувшихся парней.
Для них это тоже ритуал: открывать глаза задолго до того, как послышатся осторожные шаги Сунако, услышав, что дверь в её комнату закрылась, вскакивать, приниматься натягивать на себя одежду и практически скатываться вниз по лестнице. А потом, застёгивая последние пуговицы или завязывая шнурки, стараться восстановить дыхание, чтобы Накахара не поняла, как сильно они спешили, стараясь успеть к негласно назначенному времени. Обмениваться взглядами, которые означают пожелание доброго утра и хранить молчание ровно до тех пор, пока в гостиной не появляется Сунако с почтой в руках. Тогда они хором спрашивают:
- Ну что, пришло?
Племянница домовладелицы, так и не привыкшая к их сиянию, прячет глаза, поводит плечиком, бросая бумаги на стол и всем своим видом изображая безразличие:
- Сами смотрите, – а саму даже потряхивает от волнения.
Первым к стопке тянется Юки, отбрасывает в сторону рекламные буклеты, письма от фанаток, счета... Обычно под грудой ненужных бумажек не находится искомое, и тогда все четверо разочаровано вздыхают и разбредаются по своим комнатам – собираться на учёбу. Но иногда в самом низу обнаруживается яркая открытка из тех, что разные ресторанчики, бары и кафе распространяют в качестве рекламы. Чтобы отправить такую, не придётся даже на марку тратиться.
Тогда все вздыхают дружно и даже как-то радостно, словно в открытке должно содержаться известие о свалившемся на них внушительных размеров наследстве. Четыре пары глаз с интересом смотрят на четырёхугольник бумаги с аляповатым узором, служащим рекламой какому-то бару. Каждый из сидящих в гостиной прекрасно знает, от кого это послание и что написано на обороте, но всё равно надеется, что на сей раз дежурные фразы будут разбавлены чем-то ещё. Юки смотрит на текст открытки и дрожащим голосом зачитывает её содержание:
«Эй, вы, у меня всё зашибись, чего и вам желаю. Моё путешествие продолжается, и я пока не горю желанием его прерывать и возвращаться. Меня и так всё устраивает.
А вы продолжайте грызть свой гранит науки, только смотрите зубы не пообломайте. Я, когда приеду, обязательно проверю.
Кёхей».
От одного сообщения к другому текст оставался неизменен, словно Кёхей, не пожелав лишний раз себя утруждать, набросал на бумажке черновик и теперь время от времени переписывал давно придуманные предложения в очередную открытку. Впрочем, Кёхей никогда не утруждал себя излишней умственной работой.
Тем не менее, чтение открытки вслух тоже стало ритуалом, пусть каждый из нынешних обитателей особняка и знал весь текст наизусть. Затем – так уж было заведено – Ранмару с Такенагой одновременно вскакивали со своих мест и, выхватив из рук Юки бумажный прямоугольник, осматривали его со всех сторон, походя при этом на псов, пытающихся взять след. Но неизменно с губ обоих срывалась пара-другая крепких словечек. Заведение, в котором Кёхей позаимствовал очередную открытку, было повсеместно распространено по всей Японии, в одном только Токио подобных мест не меньше пяти насчитается. Почтовый штемпель тоже был не помощник – не надо быть гением, чтобы догадаться, что в городке, откуда весточка была отправлена, давным-давно нет человека, даже отдалённо похожего на сияющее создание. Кёхей по-прежнему не хотел быть найденным.
Затем все четверо молчали в течение нескольких минут, демонстрируя таким образом, что ритуал подошёл к концу, после чего парни, спросив у Сунако, что будет на завтрак, скрывались на втором этаже, оставляя девушку в одиночестве.
Она тоже не оставалась в гостиной надолго. Внимательно оглядевшись по сторонам, чтобы убедиться, что ребята действительно ушли, Накахара прятала открытку в карман и принималась за сортировку почты, отправляя рекламные буклеты сразу в мусор, а письма фанаток – после минутного раздумья, счета же складывая аккуратной стопочкой, чтобы потом заполнить и оплатить. А затем шла на кухню готовить обещанные блюда.
И только поздно вечером, закончив мыть посуду после ужина, Сунако поднималась в свою комнату, чтобы приступить к последнему ритуалу. Она, высунув голову в коридор, внимательно прислушивалась и, убедившись, что парни занимаются своими делами и им нет до Сунако никакого дела, закрывала дверь на ключ. Большая картонная коробка, тихо звякнув шевельнувшимися в её недрах дисками, ставилась на пол посреди комнаты, и девушка начинала небрежно вытаскивать стопки с любимыми фильмами и ставить их чуть поодаль от себя – обычно процесс сортировки происходил с большим благоговением, но сейчас Накахара слишком спешила для этого. Диски ложились на пол до тех пор, пока не обнажалось дно коробки, где, перевязанная чёрной с черепами ленточкой, лежала стопка открыток, небольшая – не больше дюжины штук, потому что Кёхей слал их от случая к случаю – и, пожалуй, оттого ещё более ценная. Когда сияющее создание наконец вернётся и снова начнёт её доставать, Сунако помашет перед его носом пачкой открыток и бросит пару шпилек в его адрес.
Это была единственная причина, по которой она хранила эти послания. Сунако совсем не скучала по Кёхею. Напротив, жизнь без сияющего создания была такой спокойной... тихой... размеренной... именно такой, как она всегда мечтала. Ещё пресной, да, с этим не поспоришь, но Сунако даже это было в радость, в этом она была готова поклясться даже сохранностью Хироси.
Кёхей уехал больше полугода назад. Просто однажды ночью сбежал из дома, оставив после себя записку: «Отправился путешествовать. Не ищите. Кёхей». Если бы они обнаружили его исчезновение раньше, им бы удалось его перехватить, но Кёхей слишком хорошо выбрал время – ночь с субботы на воскресение, – так что его хватились только воскресным вечером, не дозвавшись к ужину.
Искать сияющее создание оказалось бесполезно. Кёхей так сильно не хотел, чтобы его нашли, что за все полгода сумел ни разу не засветиться ни на экране телевизора, ни где-либо ещё. Если бы не редкие открытки, его друзья даже не знали бы, жив ли он. Когда было надо, Кёхей здорово умел прятаться. Хотя причина, по которой в это делал, была действительно веской – уязвлённая гордость. И на сей раз основанием была не обида на необдуманно брошенные слова, а стыд за себя самого.
Заканчивая школу, каждый из них знал, куда будет поступать. Возможно, не все они уже определились со своим будущим, но готовы были сделать первый шаг для того, чтобы выяснить, на правильную ли тропу они ступают. Все справились, сдав экзамены и поступив туда, куда хотели. Все, кроме Кёхея. Ребята тогда, ослеплённые успехом, устроили вечеринку, в которой приняла участие даже Сунако. Правда, она всё больше сидела с мрачным видом в углу и опустошала бокал за бокалом. Каждый из участников вечеринки по очереди произносил тост, который, даже начинаясь как нечто серьёзное, неизменно превращался в забавную шутку. Кёхей же, когда настала его очередь, глупо улыбнулся и признался: «Знаете, а ведь я провалился!» Он, если это было необходимо, мастерски умел держать марку, скрывая свои истинные чувства. Никто сначала не понял, что он говорит серьёзно, все попытались рассмеяться, но потом неловко замолчали. И эта тишина – Сунако только сейчас начала об этом догадываться – ранила его гораздо сильнее, чем собственная неудача. Кёхей ужасно напился в тот день, но никто не посмел упрекнуть его в этом. Затем он стал подолгу пропадать неизвестно где, приходя домой лишь под утро, пахло от него при этом табаком, алкоголем и женскими духами – сияющее создание решило пуститься во все тяжкие. А потом Кёхей и вовсе сбежал.
Без него было тихо и спокойно. Никто не вваливался в комнату к Сунако, только-только уснувшей после ночного киносеанса фильмов ужасов, с требованием срочно приготовить завтрак, не мешал смотреть её любимые фильмы, вставляя свои глупые комментарии и хрустя при этом попкорном, отобранным у хозяйки комнаты, не раздражал постоянным ворчанием и попытками вытащить Накахару из её любимого темного царства... С исчезновением из её жизни назойливого сияющего создания Сунако вздохнула свободно.
И она совсем не скучает по нему, нет. И совсем не ждёт его открытки-письма, похожие друг на друга как отборные картофелины, расфасованные по пакетам для продажи. Ничего этого нет и в помине.
Просто ей хочется написать ему что-нибудь в ответ. Желательно, гневное и эмоциональное, чтобы раз и навсегда вправить мозг этому олуху. Не для того, чтобы он вернулся – боже упаси! – нет, исключительно для того, чтобы он понял наконец, что в этом огромном доме есть три, ладно, четыре человека, которые всегда его ждут и готовы принять его таким, каков он есть, со всеми его многочисленными недостатками... Но, к несчастью, у Накахары нет его адреса...
От автора: Я попыталась перестать лениться и написать что-нибудь новенькое. Идея пришла ко мне пару месяцев назад, и я решила её реализовать. Хотелось романтики, но получилось не пойми что. Надеюсь, что это не пойми что вышло хотя бы в характере.
Делюсь со всеми радостью: в "Отомстить" осталась всего лишь кульминация и развязка, так что его я тоже скоро опубликую (если не увлекусь написанием курсача настолько, что мне будет не до творчества). Так что я потихоньку подчищаю свои хвосты.
Автор: ItsukiRingo
Бета: ItsukiRingo
Фендом: Yamato Nadeshiko Shichi Henge/Семь обличий Ямато Надэсико
Дисклеймер: все принадлежит Томоко Хаякава
Предупреждение: ООС, наверное
Пейринг: Сунако, Кёхей, остальны обитатели особняка
Жанр: драма, я думаю
Рейтинг: G
Размер: мини
Статус: завершён
Размещение: только с разрешения
Описанные в фанфике события происходят спустя несколько лет после основной истории. Герои уже окончили школу.
Каждое утро для обитателей особняка начинается со своеобразного ритуала...
читать дальшеДля Сунако это стало своеобразным ритуалом: просыпаться от еле слышного звука велосипедного звонка утреннего почтальона, несколько минут лежать, прислушиваясь к тишине, царящей во всё ещё спящем особняке, затем, бормоча под нос ругательства, одеваться, путаясь сначала в одеяле, а после – в рукавах и штанинах, потом тихо – за годы жизни в особняке ей удалось выучить каждую скрипучую половицу – спускаться по лестнице в гостиную, где, перестав таиться, переходить на бег и со всех ног припускать к почтовому ящику. Пальцы в такие моменты живут собственной жизнью, как конечности у марионетки, кукловод которой запутался в многочисленных верёвочках – они не слушаются, еле шевелятся или, наоборот, слишком резко сгибаются, отчего открыть крышку долго не получается. Когда же в руках Сунако оказывается стопка утренней корреспонденции, девушка, подавляя желание начать изучать бумаги прямо во дворе, спешит в гостиную, где её, несмотря на все недавние предосторожности, ждёт трое уже проснувшихся парней.
Для них это тоже ритуал: открывать глаза задолго до того, как послышатся осторожные шаги Сунако, услышав, что дверь в её комнату закрылась, вскакивать, приниматься натягивать на себя одежду и практически скатываться вниз по лестнице. А потом, застёгивая последние пуговицы или завязывая шнурки, стараться восстановить дыхание, чтобы Накахара не поняла, как сильно они спешили, стараясь успеть к негласно назначенному времени. Обмениваться взглядами, которые означают пожелание доброго утра и хранить молчание ровно до тех пор, пока в гостиной не появляется Сунако с почтой в руках. Тогда они хором спрашивают:
- Ну что, пришло?
Племянница домовладелицы, так и не привыкшая к их сиянию, прячет глаза, поводит плечиком, бросая бумаги на стол и всем своим видом изображая безразличие:
- Сами смотрите, – а саму даже потряхивает от волнения.
Первым к стопке тянется Юки, отбрасывает в сторону рекламные буклеты, письма от фанаток, счета... Обычно под грудой ненужных бумажек не находится искомое, и тогда все четверо разочаровано вздыхают и разбредаются по своим комнатам – собираться на учёбу. Но иногда в самом низу обнаруживается яркая открытка из тех, что разные ресторанчики, бары и кафе распространяют в качестве рекламы. Чтобы отправить такую, не придётся даже на марку тратиться.
Тогда все вздыхают дружно и даже как-то радостно, словно в открытке должно содержаться известие о свалившемся на них внушительных размеров наследстве. Четыре пары глаз с интересом смотрят на четырёхугольник бумаги с аляповатым узором, служащим рекламой какому-то бару. Каждый из сидящих в гостиной прекрасно знает, от кого это послание и что написано на обороте, но всё равно надеется, что на сей раз дежурные фразы будут разбавлены чем-то ещё. Юки смотрит на текст открытки и дрожащим голосом зачитывает её содержание:
«Эй, вы, у меня всё зашибись, чего и вам желаю. Моё путешествие продолжается, и я пока не горю желанием его прерывать и возвращаться. Меня и так всё устраивает.
А вы продолжайте грызть свой гранит науки, только смотрите зубы не пообломайте. Я, когда приеду, обязательно проверю.
Кёхей».
От одного сообщения к другому текст оставался неизменен, словно Кёхей, не пожелав лишний раз себя утруждать, набросал на бумажке черновик и теперь время от времени переписывал давно придуманные предложения в очередную открытку. Впрочем, Кёхей никогда не утруждал себя излишней умственной работой.
Тем не менее, чтение открытки вслух тоже стало ритуалом, пусть каждый из нынешних обитателей особняка и знал весь текст наизусть. Затем – так уж было заведено – Ранмару с Такенагой одновременно вскакивали со своих мест и, выхватив из рук Юки бумажный прямоугольник, осматривали его со всех сторон, походя при этом на псов, пытающихся взять след. Но неизменно с губ обоих срывалась пара-другая крепких словечек. Заведение, в котором Кёхей позаимствовал очередную открытку, было повсеместно распространено по всей Японии, в одном только Токио подобных мест не меньше пяти насчитается. Почтовый штемпель тоже был не помощник – не надо быть гением, чтобы догадаться, что в городке, откуда весточка была отправлена, давным-давно нет человека, даже отдалённо похожего на сияющее создание. Кёхей по-прежнему не хотел быть найденным.
Затем все четверо молчали в течение нескольких минут, демонстрируя таким образом, что ритуал подошёл к концу, после чего парни, спросив у Сунако, что будет на завтрак, скрывались на втором этаже, оставляя девушку в одиночестве.
Она тоже не оставалась в гостиной надолго. Внимательно оглядевшись по сторонам, чтобы убедиться, что ребята действительно ушли, Накахара прятала открытку в карман и принималась за сортировку почты, отправляя рекламные буклеты сразу в мусор, а письма фанаток – после минутного раздумья, счета же складывая аккуратной стопочкой, чтобы потом заполнить и оплатить. А затем шла на кухню готовить обещанные блюда.
И только поздно вечером, закончив мыть посуду после ужина, Сунако поднималась в свою комнату, чтобы приступить к последнему ритуалу. Она, высунув голову в коридор, внимательно прислушивалась и, убедившись, что парни занимаются своими делами и им нет до Сунако никакого дела, закрывала дверь на ключ. Большая картонная коробка, тихо звякнув шевельнувшимися в её недрах дисками, ставилась на пол посреди комнаты, и девушка начинала небрежно вытаскивать стопки с любимыми фильмами и ставить их чуть поодаль от себя – обычно процесс сортировки происходил с большим благоговением, но сейчас Накахара слишком спешила для этого. Диски ложились на пол до тех пор, пока не обнажалось дно коробки, где, перевязанная чёрной с черепами ленточкой, лежала стопка открыток, небольшая – не больше дюжины штук, потому что Кёхей слал их от случая к случаю – и, пожалуй, оттого ещё более ценная. Когда сияющее создание наконец вернётся и снова начнёт её доставать, Сунако помашет перед его носом пачкой открыток и бросит пару шпилек в его адрес.
Это была единственная причина, по которой она хранила эти послания. Сунако совсем не скучала по Кёхею. Напротив, жизнь без сияющего создания была такой спокойной... тихой... размеренной... именно такой, как она всегда мечтала. Ещё пресной, да, с этим не поспоришь, но Сунако даже это было в радость, в этом она была готова поклясться даже сохранностью Хироси.
Кёхей уехал больше полугода назад. Просто однажды ночью сбежал из дома, оставив после себя записку: «Отправился путешествовать. Не ищите. Кёхей». Если бы они обнаружили его исчезновение раньше, им бы удалось его перехватить, но Кёхей слишком хорошо выбрал время – ночь с субботы на воскресение, – так что его хватились только воскресным вечером, не дозвавшись к ужину.
Искать сияющее создание оказалось бесполезно. Кёхей так сильно не хотел, чтобы его нашли, что за все полгода сумел ни разу не засветиться ни на экране телевизора, ни где-либо ещё. Если бы не редкие открытки, его друзья даже не знали бы, жив ли он. Когда было надо, Кёхей здорово умел прятаться. Хотя причина, по которой в это делал, была действительно веской – уязвлённая гордость. И на сей раз основанием была не обида на необдуманно брошенные слова, а стыд за себя самого.
Заканчивая школу, каждый из них знал, куда будет поступать. Возможно, не все они уже определились со своим будущим, но готовы были сделать первый шаг для того, чтобы выяснить, на правильную ли тропу они ступают. Все справились, сдав экзамены и поступив туда, куда хотели. Все, кроме Кёхея. Ребята тогда, ослеплённые успехом, устроили вечеринку, в которой приняла участие даже Сунако. Правда, она всё больше сидела с мрачным видом в углу и опустошала бокал за бокалом. Каждый из участников вечеринки по очереди произносил тост, который, даже начинаясь как нечто серьёзное, неизменно превращался в забавную шутку. Кёхей же, когда настала его очередь, глупо улыбнулся и признался: «Знаете, а ведь я провалился!» Он, если это было необходимо, мастерски умел держать марку, скрывая свои истинные чувства. Никто сначала не понял, что он говорит серьёзно, все попытались рассмеяться, но потом неловко замолчали. И эта тишина – Сунако только сейчас начала об этом догадываться – ранила его гораздо сильнее, чем собственная неудача. Кёхей ужасно напился в тот день, но никто не посмел упрекнуть его в этом. Затем он стал подолгу пропадать неизвестно где, приходя домой лишь под утро, пахло от него при этом табаком, алкоголем и женскими духами – сияющее создание решило пуститься во все тяжкие. А потом Кёхей и вовсе сбежал.
Без него было тихо и спокойно. Никто не вваливался в комнату к Сунако, только-только уснувшей после ночного киносеанса фильмов ужасов, с требованием срочно приготовить завтрак, не мешал смотреть её любимые фильмы, вставляя свои глупые комментарии и хрустя при этом попкорном, отобранным у хозяйки комнаты, не раздражал постоянным ворчанием и попытками вытащить Накахару из её любимого темного царства... С исчезновением из её жизни назойливого сияющего создания Сунако вздохнула свободно.
И она совсем не скучает по нему, нет. И совсем не ждёт его открытки-письма, похожие друг на друга как отборные картофелины, расфасованные по пакетам для продажи. Ничего этого нет и в помине.
Просто ей хочется написать ему что-нибудь в ответ. Желательно, гневное и эмоциональное, чтобы раз и навсегда вправить мозг этому олуху. Не для того, чтобы он вернулся – боже упаси! – нет, исключительно для того, чтобы он понял наконец, что в этом огромном доме есть три, ладно, четыре человека, которые всегда его ждут и готовы принять его таким, каков он есть, со всеми его многочисленными недостатками... Но, к несчастью, у Накахары нет его адреса...
От автора: Я попыталась перестать лениться и написать что-нибудь новенькое. Идея пришла ко мне пару месяцев назад, и я решила её реализовать. Хотелось романтики, но получилось не пойми что. Надеюсь, что это не пойми что вышло хотя бы в характере.
Делюсь со всеми радостью: в "Отомстить" осталась всего лишь кульминация и развязка, так что его я тоже скоро опубликую (если не увлекусь написанием курсача настолько, что мне будет не до творчества). Так что я потихоньку подчищаю свои хвосты.
@темы: Кёхей/Сунако, Моё творчество, Yamato Nadeshiko Shichi Henge, Фанфик, Wallflower, Драма, Семь обличий Ямато Надэсико