Правильный выбор. Часть 3

[ItsukiRingo]

Название: Страшные сказки: Правильный выбор
Автор: ItsukiRingo
Бета: ItsukiRingo
Фендом: YamatoNadeshikoShichiHenge/СемьобличийЯматоНадэсико
Дисклеймер: персонажи принадлежат Томоко Хаякава, выдуманная реальность мне
Предупреждение: ООС (наверное), AU, смерть персонажа
Пейринг: Такенага/Ной, Юки/Мачико (фоном)
Жанр: драма, фэнтези, романтика, сонгфик
Рейтинг: R
Размер: миди
Статус: завершен
Размещение: только с разрешения
От автора: Эта сказка навеяна «Легендами старой мельницы», и как-то неожиданно она переросла в сонгфик. В тексте используется песня И. Леоновой «Лети, пёрышко» из фильма «Легион ада». Она пробирает до слёз и, как мне кажется, очень подходит этой истории.

***

- С тобой всё в порядке? – обеспокоенно спросил Юки.

Они тряслись в повозке, в бока впивались корзины, которых в этом году получилось сплести как никогда много. Корзины были самых разных размеров – от крошечных для домашних мелочей вроде ниток и до больших для хранения овощей – на любой вкус и кошелёк, и отец был уверен, что все они продадутся. В последнюю неделю перед ярмаркой Такенага взялся за ум и хорошо поработал, за что удостоился скупой отцовской похвалы и обещания продолжить обучение.

- А что со мной может быть не в порядке? – отозвался Такенага. Всю минувшую неделю он почти не спал, чувствовал себя уставшим и разбитым, а всё потому, что никак не удавалось выбросить из головы странную жрицу. Стоило закрыть глаза, как он видел её лицо, а в ушах стоял звук её голоса. Такенага был рад, что Юки решил с ним поговорить, это позволяло отвлечься от мыслей.

- Ты выглядишь уставшим. И больным. Но это не обычное недомогание. Тут дело в чём-то другом. Вот я и спрашиваю. Точно ничего не случилось?

Ох, уж этот Юки с его по-звериному обострённым чутьём! И ведь заметил, разглядел то, что ускользнуло от остальных.

Очень хотелось ответить ему, что случилось. Что он поймал свою певчую птичку, но не смог удержать, она упорхнула обратно в клетку. Глупая маленькая птичка. Но вместо этого Такенага заверил друга, что всё в порядке, что он просто много работал и не выспался, через несколько дней всё пройдёт. Юки поверил. Или сделал вид – его не так-то просто было обмануть.

Ярмарка в этом году ничуть не отличалась от прежних. Обычно её проводили два раза в год – весной и осенью, и почти всегда это превращалось в красочное, запоминающееся представление. После зимы просыпалась не только природа – людям тоже хотелось поделиться результатами зимних трудов, купить инструменты и скотину. Юки, например, привёз на продажу двух жеребцов – отлично откормленных работяг. Их купили почти сразу, хотя и пришлось поторговаться. Ярмарка пестрила от красочно одетых людей. Это были и купцы, приезжавшие из самых дальних стран, и девицы, наряженные в самое лучшее в честь праздника, и даже богатые господа – иногда на ярмарке можно было купить поистине стоящие вещи. Непривычному человеку очень скоро становилось плохо от ярмарочной кутерьмы: от ярких красок болели глаза, нос забивался от обилия запахов – от жареного мяса до вымоченных в сахаре корешков и выпечки, – а уши закладывало от шума, криков и споров. Мимо прошёл лоточник с полным подносом горячих пирожков с лебедой, Такенага проводил его безразличным взглядом, а Юки не вытерпел и купил себе парочку. Он успел проголодаться в дороге.

Корзины разобрали быстро, но отец с остервенением торговался из-за каждой. Такенага смотрел на него и понимал, что в следующем году заниматься этим придётся ему, и горе, если продешевит. Когда продали последнюю корзину, отец аккуратно собрал все их вещи в повозку и разрешил сыну побродить в своё удовольствие. Такенага не возражал – ему надо было купить новый нож, а Юки уже приплясывал на месте – так ему хотелось побродить по ярмарке. Мачико с ними не поехала, ей не нашлось места, но взяла с друзей обещание, что они привезут ей какой-нибудь подарок.

Что именно Мачико хочет получить, она не стала уточнять. Осенью с этим было проще, можно было купить яблок в карамели и орешков. Сейчас тоже были сладости, но их было мало и стоили они непозволительно дорого. Юки с сожалением отвернулся от коробки с пастилой и потянул Такенагу за рукав:

- Пошли. Может, на рядах с украшениями что-нибудь отыщем.

Такенага молча кивнул и последовал за Юки. Нож он уже купил, остался только подарок, и можно возвращаться домой.

В этот момент до них донёсся звонкий голосок зазывалы:

- Налетай! Удачу испытай! В какой руке шарик угадаешь – приз получаешь!

Зазывала стоял на помосте перед красной, расшитой золотом палаткой. Рубаха на нём тоже была красная с золотом, а на голове – колпак, из-под которого выбиваются белёсые вихры. Мальчишке было на вид лет двенадцать. Он нетерпеливо подпрыгивал на месте, размахивал руками, утонувшими в слишком длинных рукавах рубахи, и кричал так звонко, что звенело в ушах.

- Пойдём? – позвал Юки. Он всегда испытывал слабость перед конкурсами и лотереями. Такенага не стал спорить.

У палатки была длинная очередь, в которой шептались, что счастливчикам, ответившим правильно, достаются поистине королевские призы. Такенага поморщился: всё это было очень похоже на обман. А Юкикупился, в нетерпении пританцовывал на месте, всё воображал, что они выиграют какую-нибудь жутко редкую и красивую безделушку и подарят её Мачико. То-то она будет рада! Такенага помалкивал, только согласно кивал. Если бы не Юки, он бы ни за что здесь даже не остановился. Ничего, пусть друг сходит, проиграет несколько монет, а потом они купят Мачико какие-нибудь бусы и вернутся к отцу. Он наверняка уже очень зол от того, что они задерживаются.

Очередь была большая, но двигалась быстро. Каждому давалась только одна попытка, второй не было, сколько проигравший ни упрашивал, сколько денег ни предлагал. Выходившие из палатки, пусть и ни с чем, ничуть не расстраивались, мечтательно улыбались и никому не рассказывали, что же они там видели. Всё, что они хотели – это зайти туда ещё раз, но никому это не удалось. Пусть у ворот палатки не было охраны, но высокая скуластая девица в сером мужском костюме никого не пускала. Ещё никому не удалось уложить её на лопатки.

Когда подошла их очередь, Юки радостно улыбнулся и сделал шаг ко входу, но охранница его остановила. Зыркнула на них колючим взглядом и буркнула:

- Сначала он!

Такенага так удивился, что даже не возразил. Молча сунул в протянутую ладонь зазывалы монету – та тут же исчезла в недрах длинного рукава, – и отбросил полог в сторону. В палатке было темно, пахло какими-то благовониями – восточные купцы часто ими торговали, мимо их палаток невозможно было пройти не зажав нос, – а на полу был песок. Мягкий-мягкий, точно взбитая перина, он тут же набился в ботинки, а идти по нему было так же тяжело, как по подошедшему тесту. Ноги утопали по щиколотку, и приходилось с трудом вытаскивать ступню для следующего шага.

- Проходи, не стой на пороге.

У неё был восточный акцент – она певуче тянула гласные, и от этого казалось, что она насмехается над ним.

В душе взыграла уязвлённая гордость, и Такенага сам не заметил, как оказался подле неё.

Женщина сидела в бесстыжей позе, скрестив ноги, её тело почти не было скрыто тканью. Тонкая повязка на пышной груди да полупрозрачные мешковатые штаны. На голых руках множество звонких золотых браслетов, на шее – массивное ожерелье, в ушах тяжёлые серьги с красным камнем, а чёрные раскосые глаза густо подведены, отчего взгляд кажется игривым. Обжигающе красивая, как огонь, а потому опасная. У её ног стояло две свечи, а на расстеленном шёлковом покрывале Такенага увидел три перевёрнутых глиняных стакана. Детская игра – угадай, где шарик. Но как умело преподнесена.

- Не стой на ногах, в них правды нет. Садись. – Она указала царственным жестом, на пурпурную подушку, тоже вышитую золотом, и Такенага послушался.

- Ну что, будешь угадывать, где шарик? Или подождать?

Она потешалась и не скрывала этого. Красивые губы изогнулись в самодовольной улыбке.

Искусительница.

В городах таких презирают, но терпят, потому что у них никогда нет недостатка в покровителях. В деревнях – забивают камнями. И только на ярмарке такие, как она чувствуют себя свободно и делают, что хотят.

Что она собралась ждать? Пока он на неё налюбуется?

- Зачем ты позвала меня? Я ведь не собирался...

- Эээ, нет, дорогой! – рассмеялась она. Звонкий, дробный смех, но почему-то от него по спине поползли мурашки. – Собирался, и ещё как. Лжёшь самому себе. Постоянно лжёшь, мой хороший. Уж я-то знаю. Уж я-то вижу.

На мгновение ему показалось, что сквозь лицо искусительницы проступило другое, бледное, полное сострадания, как у матери, беспокоящейся за своего ребёнка, но это быстро прошло.

Кто эта женщина? Зачем позвала его сюда? Зачем говорит загадками?

- Ну что, будешь угадывать? Или ещё подождать? Давай, не стесняйся, решайся и всё узнаешь.

Наверняка женщина имела в виду удачу, но почему-то Такенаге показалось, будто под фразой «всё узнаешь» скрыто что-то ещё.

- Доставай свой шарик! – коротко приказал Такенага. У него не было желания играть в игры этой женщины. Здесь ему было нехорошо, от тяжёлого запаха благовоний кружилась голова, и временами казалось, что сквозь ярко накрашенные черты проступают другие. Как будто у неё было ещё несколько лиц.

- Хорошо, хорошо. Но смотри внимательно, не прозевай, иначе ни с чем уйдёшь. А вернуться уже нельзя, мой хороший. Не пустит тебя девочка моя, она у меня злая, неподкупная. Второго шанса я не даю.

Она говорила насмешливо, певуче, а тонкие руки уверенно перемещали стаканы да так быстро, что и не уследишь. Такенага напряжённо следил за её движениями, но очень скоро понял, что запутался.

- Ну что, где шарик? – хихикнула женщина.

А он не знал. Даже не догадывался. Такенага бросил на неё вопросительный взгляд, словно надеялся, что она подскажет, но её глаза были непроницаемо-черны, а губы насмешливо кривились. Искусительница. Проиграет он или выиграет, ей всё равно.

- Здесь.

Такенага ткнул наугад в левый от него стакан. Женщина тут же подняла его и выдохнула:

- Ну надо же!

Шарик, почувствовав свободу, покатился по шёлку в сторону Такенаги.

Он угадал. И какой там за это обещан приз?

- Молодец, мой хороший. Поздравляю, – пропела женщина. В её ладони будто из воздуха появилась заколка. Серебряная, в виде побегов бамбука, инкрустированная изумрудами. – Держи. Девушке своей подаришь.

Такенага хотел возразить, сказать, что у него нет никого, что из девушек брачного возраста в деревне только Мачико. Но послушно взял заколку.

Бамбуковый побег – символ жизни на востоке, символ Великой Матери. И такая заколка – подходящий подарок для её любимицы. Вот только Такенага никогда её не сможет подарить Ной.

- Благодарю, – сухо ответил он и спрятал заколку в карман.

- Э, нет. Благодарить потом будешь. Когда подаришь, да она обрадуется. Наверняка ведь ждёт тебя. А ты не возражай, не надо. Иди себе. Потом сам поймёшь – я права. А сейчас друга своего зови. Посмотрим на его удачу.

Черты её лица снова начали меняться. Сквозь них проступил один лик, другой... Такенага моргнул, чтобы прогнать наваждение, а, когда открыл глаза, понял, что стоит у входа в палатку и уже приоткрыл полог, чтобы выйти.

- А к реке сходи, мой хороший, – прошептала на прощание женщина, и Такенага вздрогнул. Откуда она узнала?

Он обернулся, чтобы попросить объяснений, но в палатке было так же темно, как и когда Такенага только сюда зашёл. А когда молодой человек попытался вернуться, охранница схватила его за запястье и зарычала:

- Куда? Если проиграл, смирись!

Спорить с этой угрюмой девицей было бесполезно. Такенага вышел из палатки и коротко кивнул Юки, мол, ты следующий. Друг посмотрел на него сочувствующе:

- Проиграл?

Такенага сжал в кармане заколку и кивнул.

«Лжешь самому себе. Постоянно лжёшь, мой хороший».

Искусительница была не права. Другим он тоже лгал.



***

Когда Юки вышел из палатки, он улыбался. В руке друг сжимал серебряный браслет, инкрустированный янтарём. Браслет был выполнен в виде змейки-полоза – одного из персонажей старинных легенд. Мачико должно понравиться.

- Прости, что мне повезло, – извинился Юки перед Такенагой, а тот в ответ лишь покачал головой.

- Не бери в голову. Главное, подарок у нас.

Юки улыбнулся и кивнул.

Всю обратную дорогу Такенага пытался добиться у друга рассказа о том, как всё происходило, как выглядела искусительница, но тот, всегда простодушный и открытый, замыкался при каждом таком вопросе и молчал. Словно женщина приказала не рассказывать, словно это был секрет, который надлежало хранить. Когда Такенага попробовал первым начать рассказ, то с удивлением понял, что не может выдавить из себя ни слова. Заколдовала. И в самом деле заколдовала.

Заколка в кармане была горячей, потому что Такенага не выпускал её из рук. Он не боялся её потерять, но всякий раз, стоило пальцам ощутить серебро, в памяти всплывали слова женщины из палатки о том, что его ждут на берегу реки. Ной его ждёт. Она презрела все запреты и опасности и пришла, а он далеко, в городе, и даже не может предупредить её о том, когда вернётся.

Никогда ещё обратная дорога не казалась Такенаге такой длинной. Всего один полный день, но он всё никак не кончался, лошади плелись еле-еле, и очень хотелось взять кнут и как следует подбодрить их. Юки спал как младенец, и Такенага ненавидел его за то, что он может быть таким спокойным. Раньше всегда было наоборот. Такенага спал, а Юки с Мачико шушукались, нетерпеливо вертели головами по сторонам и мешали ему отдыхать. Такенага раздражённо поёрзал на своём месте и снова сжал в ладони заколку.

Домой они вернулись затемно, поужинали и легли спать, но Такенага так и не смог сомкнуть глаз. Потихоньку, чтобы не разбудить родителей, он вылез в окно и аккуратно прикрыл за собой ставни, а потом со всех ног припусти к реке. Наверняка там никого нет, Ной придёт только завтра, но дома было душно, стены давили, и молодой человек никак не мог успокоиться. На свежем воздухе ему станет лучше.

«Наверняка ведь ждёт тебя...»

Такенага выбежал на тот бережок, где так любила сидеть жрица. Никого. Только ночные птицы поют и ветер с камышом играет. Солгала ведьма, пошутила, а он и уши развесил, принял всё за чистую монету. Дурачок. Наивный глупец. Ведь наверняка ляпнула первое, что в голову пришло, случайно угадала, а он обрадовался. Нет здесь никого. И не придёт она никогда, потому что опасно, потому что жить хочет, хоть и в своей клетке.

А он...

Лети, пёрышко...

Такенага вздрогнул и оглянулся.

Через полюшко...

Она пока не видела его, медленно брела ему навстречу и тихо пела. Но в ночной тишине песня разлеталась далеко. Такенага замер, испуганно затихли птицы, и, кажется, даже ветер улёгся. Долгожданная встреча. Будет ли она рада ей так же, как и он?

Смахни, пёрышко

Моё горюшко.

С моего лица

Смахни пылюшку,

Обратись и стань

Моим крылышком...

Последние строки Такенага допел вместе с ней. Он боялся, что она испугается и опять убежит, и даже приготовился снова броситься в погоню. Но она не испугалась. Она медленно подошла к нему и отбросила за спину капюшон. Опять была лунная светлая ночь, а от её белых одежд казалось ещё светлее. Такенага без труда увидел её робкую, едва заметную улыбку и улыбнулся в ответ.

- Великая Мать мне сказала, что я встречусь с вами, если приду сюда, – просто сказала Ной.

- Ты хотела увидеть меня?

Она потупилась.

- Да... Не знаю почему, но после нашей последней встречи никак не получается выбросить вас из головы. Вы такой... – девушка замолчала, точно никак не могла подобрать слова. – И вы первый человек, кем я смогла поговорить после того, как оказалась в храме. А ещё Великая Мать не гневается на меня. Когда я спросила у неё разрешения, она сказала, что я могу прийти. Она очень добрая, моя госпожа, правда?

Как ребёнок, которому нужно подтверждение и согласие на каждую произнесённую мысль. Такенага улыбнулся шире.

- Да. Это хорошо, что она позволила.

- Если позовёте, я ещё как-нибудь приду. Можно будет посидеть, поговорить. Пока верховная жрица ничего не знает, это безопасно. А она никогда не узнает, моя госпожа не позволит. Если только я не прогневаю её.

- Ной, – позвал Такенага.

Её имя, короткое, звонкое, разлетелось над рекой и отозвалось эхом где-то вдали. Девушка вздрогнула и испуганно на него посмотрела. Она отвыкла от этих звуков, забыла и теперь не знала, как реагировать.

- Ной, – снова повторил Такенага.

Ему нравилось называть её по имени. Оно было гладким и тёплым, как речная галька, найденная на берегу. Только он и никто кроме него больше не назовёт её так. Думать об этом было приятно.

- Да? – отозвалась девушка.

- Я сегодня был на ярмарке. Знаешь, они проводятся в городах два раза в год. До ближайшего города день пути, так что мы вернулись совсем недавно. Все уснули, а я пришёл сюда, потому что хотел подарить тебе кое-что. Не знаю, понравится тебе или нет, но та, что дала мне эту вещь, сказала, что ты обрадуешься. Вот.

Раньше, стоило опустить руку в карман, как пальцы сразу нащупывали заколку. Теперь же серебряная безделушка, как рыбка, выворачивалась, не шла в руки, словно намекала: не отдавай, оставь при себе. Но Такенага не обратил внимания на предупреждения. Он всё-таки подцепил пальцами заколку и вытащил её из кармана. Ной молча уставилась на его раскрытую ладонь, в которой тускло поблёскивала заколка. В полутьме казалось, что изумрудные листья мелко колышутся.

- Как красиво... – прошептала девушка. Она осторожно коснулась кончиками пальцев украшения и робко погладила.

- Возьми, Ной. Это тебе.

Она отдёрнула руку, будто обожглась и испуганно посмотрела на Такенагу.

- Нет, нет, я не могу. Нельзя.

- Но тебе ведь нравится.

- Да... Красиво, очень красиво, – прошептала Ной. – Это символ Великой Матери. Это священная вещь. Я не имею права даже смотреть на неё. Где вы её взяли?

- Выиграл на ярмарке, просто повезло.

- Тогда оставьте себе. Это благословление госпожи, она прогневается, если...

- Бери. Бери, пожалуйста, – взмолился Такенага. Ему очень хотелось увидеть эту заколку в её волосах. – Это подарок. И, если богиня привела тебя сюда, значит, ты должна его взять.

Она колебалась ещё какое-то время, а потом всё-таки взяла заколку. Но не стала примерять её, просто убрала в складки одежды, спрятала, и Такенага подавил разочарованный вздох.

Снова запели птицы, зашумел ветер, вернулись все ночные звуки, и Такенага с неохотой посмотрел на небо: скоро рассвет. У них осталось совсем немного времени.

Совсем немного времени... Почему-то от этой мысли стало зябко, и молодой человек повёл плечами. Ной широко ему улыбнулась – она была счастлива, – и, кажется, сразу потеплело. Она кивнула головой в сторону ивового корня, приглашая присесть, и он принял это предложение.

Времени немного. Но им хватит.