Отомстить. Эпилог.

[ItsukiRingo]

Название: Отомстить
Автор: ItsukiRingo
Бета: ItsukiRingo
Фендом: Yamato Nadeshiko Shichi Henge/Семь обличий Ямато Надэсико
Дисклеймер: персонажи принадлежат Томоко Хаякава, стихи, сюжет и выдуманная реальность – мне.
Предупреждение: AU (некий выдуманный мир), OOC, жестокость, насилие, нецензурная лексика, тщательно замаскированная под литературную.
Пейринг: Ранмару/Тамао (основной), Такенага/Ной и Кёхей/Сунако (намеком)
Персонажи: Такенага, Ной, Ранмару, Юки, Кёхей и ещё несколько ОС.
Жанр: драма, фентези
Рейтинг: думаю, R
Размер: миди
Статус: завершен
Размещение: напишите в коммент, что взяли
Пометки: Это третья часть тетралогии. Да-да, я медленно, но верно её добиваю (не прошло и двух лет хд).
Предыдущие части:
Спасти itsukiringo.diary.ru/?tag=4113371
Выжить itsukiringo.diary.ru/p186842313.htm



Ранмару сбежал от друзей в Алтару с целью отомстить человеку, из-за которого их небольшой компании пришлось столько вынести. Его план с виду идеален – остается лишь воплотить его в жизнь. Но кто сказал, что все пройдет как по маслу?..

читать

Эпилог.
- Я вернулся! – произнес Ранмару, переступая порог затерянного в горах дома, который менестрель покинул больше месяца назад. Он ожидал возмущённого крика Кёхея, разумеется, самым первым встретившего блудного товарища, потом топота, столпотворения и не менее сотни вопросов, заданных одновременно и наперебой, со стороны волновавшихся за него ребят. Затем Такенаге полагалось всех организовать и потребовать, чтобы страждущие услышать подробности путешествия спрашивали по очереди, а слушали молча. После должна была последовать трёпка от Кёхея. Не исключено, что дело закончилось бы дракой, но потом Сунако пригласила бы всех к столу, и их лидер, мигом подобревший, дал Ранмару возможность рассказать историю целиком.
Ожидания менестреля не оправдались: дом встретил его тишиной, только хлопья пыли взметнулись вверх, стоило закрыть дверь, но почти сразу вновь опали на пол, нежно огладив его пушистыми боками.
- Странно... – молодой человек, не снимая обуви, прошёл в гостиную. Не считая слоя пыли, говорящего о том, что уборку здесь последний раз делали с неделю назад, в комнате царил порядок. Ранмару не хотелось верить, что Кёхей все же не стал ждать его возвращения и поспешил в Алтару, но оставленный дом оказался весьма убедителен.
- Они отправились по делам. Через несколько дней вернутся, – материализовавшаяся из воздуха Мачико заставила Ранмару вздрогнуть от неожиданности. Она сидела на боковине дивана, болтая ногами, и улыбалась.
- По каким-таким делам? В Алтару поехали?
Мачико замялась. Ей не хотелось лгать другу хозяина, но и сказать правду она не могла, поэтому пришлось выбрать нечто среднее:
- Не совсем. Уезжая, они собирались посетить какой-то храм, но я понятия не имею, где конкретно он находится. Через несколько дней после твоего отъезда Кёхей пришел в себя и ужасно разозлился, когда узнал, что ты уехал один. На ноги он встал ещё через пару недель, а потом мы изо всех сил пытались не дать ему отправиться в Алтару. В итоге я предложила ребятам организовать небольшое приключение. Вернее, предложила я сначала хозяину, а он передал это остальным. Они должны скоро вернуться – путешествие туда-обратно занимает дней десять, а их нет уже около семи дней. Так что подожди их здесь. Думаю, и тебе, и им будет, о чем поговорить при встрече.
При мысли о предстоящем разговоре Ранмару поежился: как-то Кёхей отнесётся к его глупости? Что скажут ребята, когда услышат историю его мести?
- Кстати, – снова подала голос Мачико, спрыгивая на пол. Она подошла к парню и зачем-то заглянула ему за плечо, – почему ты один? – прочитав в его глазах полнейшее непонимание, она пустилась в объяснения: – Я о Тамао. Надеюсь, ты хотя бы додумался взять её с собой?
- Зачем?
Помощница Шезара долго молчала, изучая менестреля янтарными глазами, которые против своего обыкновения были неожиданно серьезными. Почувствовав себя неуютно, Ранмару отступил на шаг.
- Ты оставил её, да? Сделал вдовой и сбежал, поджав хвост, вынудив её саму решать все проблемы? – презрительно протянула она. Мачико подозревала, что менестрель именно так и поступит, и теперь ей хотелось немного пожурить его, заставить раскаяться в содеянном. – Ты что, совсем не знаешь алтарских традиций?
- Откуда? Я был в этой стране лишь единожды! – не понимая, к чему Мачико клонит, Ранмару начал злиться.
Услышав его ответ, она чуть успокоилась. На красивых губах снова заиграла лукавая улыбка.
- Тогда слушай меня внимательно, глупый менестрель. Дело в том, что вдовы в Алтаре...
***
Вдовы в Алтаре имеют незавидную судьбу. Спустя семь дней после смерти супруга они отправляются в храм Данноры, богини кротости и смирения, принимают жричество и проводят остаток своей жизни в молитвах богине за страждущих и занимаясь различными мелкими хозяйственными делами. Даннора почитается только в Алтаре, поскольку лишь здесь женщине отводится роль крайне бесправного существа. Сотни женщин ежедневно молят богиню ниспослать им силы смириться и притерпеться к своей нередко весьма трудной жизни. А поскольку желающих становиться жрицей богини и выслушивать все ужасы, что творятся в семейной жизни алтарок, нет, их набирают принудительно. Вдовы, утратившие власть супруга, как нельзя лучше подходят на эту роль. Поэтому для алтарской женщины, несмотря на все тяготы семейной жизни, нет страшней доли, чем овдоветь.
Единственный способ избежать жричества – выйти замуж до истечения семидневного срока. И такие случаи бывали, но так редко, что за все время существования этой традиции их можно было пересчитать по пальцам.
Тамао знала об этом с детства. Гувернантки и нянечки всегда запугивали её, рассказывая различные ужасы из жизни жриц Данноры. Но подобные истории обречены были услышать все юные алтарки. Это делалось для того, чтобы привить желание почитать и всячески оберегать супруга, дабы любой ценой избежать жричества.
А сегодня для герцогини настал тот день, который многие алтарки ждут с ужасом, хотя и доживают до него далеко не все.
Когда стало известно о том, что герцог мёртв, особняк превратился на разрытый любопытным ребёнком муравейник: все засуетились, забегали, принялись причитать и что-то кричать, дружно бросились сначала искать убийцу, потом – допрашивать Тамао, а после послали за следователем и доктором. Тамао, как и обещала, отлично играла, изображая сначала безграничное удивление, а затем безграничное же горе. Она даже всплакнула во время похорон, но в душе не чувствовала ничего, словно уснула, впала в летаргический сон, и одному Всёниму известно, когда он прервется. Убийцу же так и не нашли. Все знали, что это менестрель – все улики указывали на него, – но он исчез, растворился, и поиски не дали никаких результатов. Для показательной казни было поймано несколько бродяжек и повешено на площади. Народ, довольный, что убийц самого министра тайных дел нашли так быстро, ещё долго будет обсуждать произошедшее. Само дело замяли, а к показаниям охранников, настойчиво утверждавшим, что герцогиня спокойно стояла и смотрела, как убивают её мужа и даже помогла убийце сбежать, не стали даже прислушиваться. Хоть Тамао и была женщиной, но она обладала титулом, а это значило, что и слова её имеют гораздо больший вес, чем ничем не подкрепленные заявления челяди.
Все эти семь дней Эдна ходила и причитала, жалея Тамао. Экономка лицемерила, ей не было никакого дела до хозяйки, а последняя по-прежнему ходила с каменным лицом. Маска, заштопанная и основательно отреставрированная, стала обрастать новыми слоями глины.
Тамао сидела перед туалетным столиком и смотрела на себя в зеркало. Расческа, издавая тихий треск, плавала по золотистым волнам вверх-вниз. Завтра во время церемонии её прекрасную длинную косу отрежут в знак того, что прежняя жизнь осталась позади и возврата к ней нет. На кровати лежало платье: темно-серое, из грубой шерстяной ткани, наглухо закрытое – её будущее облачение. Всё, что ей будет позволено взять с собой, это несколько личных вещей на вроде фотографии бывшего супруга и предметов туалета. Остальное – драгоценности, наряды, посуда – останется здесь. Король Алтары заберет их в свою казну, потому что наследников у герцога не осталось.
Когда волосы были приведены в порядок, заплетены в косу и уложены вокруг головы, пальцы женщины нащупали книгу со стихами милойских поэтов. Она открыла, не глядя, первую попавшуюся страницу, те послушно показали ей то, что старательно прятали от чужих глаз. Цветок. Цветок алтарской лилии, схороненный между листами около недели назад. Он ещё не до конца высок и все ещё хранил лёгкий след давно угасшей жизни: отголоски аромата цветения. Тамао поднесла полупрозрачные останки лилии к губам, чуть расширила ноздри, вдыхая запах, и прикрыла глаза.
Интересно, что там её бывший менестрель? Добрался ли до друзей? Вернулся ли к своей воровской карьере? Иногда ей становилось интересно получить ответы на эти вопросы, хотя бы для того, чтобы убедиться, что не зря она помогла ему сначала спастись, а потом бежать.
Своей же судьбы она больше не боялась. Жизнь в храме вряд ли будет отличаться от нынешней. Разве что у неё не будет возможности совершать конные прогулки по утрам...
- Ваша светлость, карета готова, – сообщила Мэй, чуть склоняясь перед госпожой, но успев перед этим бросить в сторону молодой женщины колючий взгляд. Горничная всегда её недолюбливала, поэтому Тамао не обратила на это внимания.
- Я сейчас выйду, – отозвалась герцогиня, поспешно пряча цветок между страниц.
Тамао облачилась в положенные одежды, бросила в небольшой узелок на кровати книгу со стихами, щетку для волос, аптечку и смену белья. Застегнула на шее медальон, подаренный когда-то отцом и, немного подумав, достала из ящика туалетного столика небольшой кинжал, который являлся отличным оружием для самообороны.
«Ну вот я и готова... Если подумать, не так уж много я нажила вещей, которые стоит взять с собой...»
Дверь за ней с тихим скрипом закрылась.
Завтра утром для Тамао должна была начаться совсем другая жизнь...
***
Кёхей был зол как стая разъярённых Искателей, упустивших вора. Он поминал бога смерти в таких выражениях, что тот уже должен был заработать хроническую икоту и ненависть к блондинистым смертным. Он носился по поляне из угла в угол, успев единолично вытоптать всю траву, пару раз упасть, запнувшись о корень, а затем заковыристо пожелать виновнику падения веселой совместной жизни все с тем же богом смерти. Он успел перессориться со всеми своими друзьями, кроме Мачико, и то исключительно потому, что её здесь не было, – с Ранмару он таки сумел поругаться заочно. Остальные лишь молча наблюдали за его суетой, жуя обед и зная, что с предводителем спорить всё равно бесполезно, когда он в таком состоянии.
Около недели назад Мачико сообщила Юки, что Ранмару обязательно совершит задуманное, но при этом он может допустить одну большую ошибку, которую Кёхей сотоварищи просто обязаны предотвратить. Помощница бога войны лишь приблизительно представляла, где находится храм Данноры, а потому искать его пришлось самостоятельно. К храму вела только одна дорога, пригодная для того, чтобы по ней проехала карета, запряженная лошадьми, а потому засаду решили устраивать именно возле неё. Вот только приехали начинающие разбойники на пару дней раньше и были вынуждены ждать. И это довело Кёхея до нервного срыва.
- Ну где она?! – чуть успокоившись, проворчал он, выглядывая карету. Второй день их ожидания перевалил за половину, а жертва всё не появлялась.
- Имей терпение, Кёхей, – попытался образумить друга Такенага. Ной, сидящая у него под боком, согласно закивала.
- Да какое к тмеру терпение?! Мы уже два дня тут торчим, я успел каждого кузнечика-жучка выучить, я травинок так нажевался, что чувствую себя коровой, меня уже просто тошнит от вида этих деревьев, а ты мне что-то лопочешь про терпение? – снова взорвался молодой человек, готовясь продемонстрировать всем силу своего темперамента.
- Радуйся, что здесь растут деревья, а не кустарники, как в самой Алтаре, – попытался приободрить его Юки, но, поймав на себе бешеный взгляд карих глаз, прикусил язык и, побледнев, принялся активно изображать кипучую деятельность. В результате Такенаге с Ной пришлось помогать ему собирать рассыпанные по всей поляне сухари.
- Едут... – тихо известила Сунако, которая, единственная их всех, занималась делом.
Кёхей, мигом приободрившись, принялся раздавать команды.
***
Дорога оказалась длиннее, чем Тамао ожидала. Она покинула дом на рассвете, а оказаться на месте должна была только под вечер. Герцогиня не смотрела в окно – сначала потому, что сизые кустарники навевали уныние, затем, когда на смену мелкой поросли пришли деревья, чувствовала себя слишком усталой для этого, – не могла заставить себя задремать, у неё не получалось даже подумать о чем-либо. Она просто ехала, прислушиваясь к скрипу кареты, дроби от лошадиных копыт и бормотанию кучера, рядом с которым сидела одна из жриц Данноры, призванная проводить её в храм – высокая худая женщина с всегда недовольно поджатыми губами. За все время пути они остановились два раза – перекусить и немного размяться. И иногда Тамао казалось, что она уже стала частью этой кареты, срослась с ней костями и плотью и что это не деревянный скелет скрипит, хрустит и стенает, а её собственный.
Карета резко затормозила, и молодая женщина от неожиданности перелетела через весь салон, рассадив лоб и заработав несколько синяков.
- Что случилось? – выкрикнула она, зная, что, поглощенный ржанием испуганных лошадей, вопрос останется без ответа.
Оказалось – Тамао ошибалась.
- Кошелек или жизнь? – послышался звонкий насмешливый голос.
«Разбойники? На этой забытой торговцами дороге?» – удивилась герцогиня. Она попыталась разглядеть, что происходит перед каретой, но потерпела неудачу.
Тихо вскрикнул кучер, кулем падая на землю, отчего пол в карете содрогнулся. Визг жрицы был задушен в зародыше чьей-то жесткой ладонью, как потом оказалось, упрятанной в перчатку из добротной кожи.
- Жрица? – ещё один мужской голос. Ниже и, кажется, несколько спокойнее предыдущего. – Ты нам не нужна. Мы, может, и разбойники, но гнев богов нам ни к чему. Мы тебя как следует свяжем, а кто-нибудь, глядишь, и освободит.
Женщина промычала что-то невнятное.
- Кто в карете? – спросил у неё первый голос. – Эй, дай ей сказать, олух! Только учти, жрица, заорешь – прирежу, наплевав на всех богов.
Должно быть, она кивнула, а затем один из разбойников убрал ладонь с её лица:
- В карете молодая женщина. Её светлость Киунои, овдовевшая с неделю назад. Мы везем её, чтобы провести обряд обращения. У нас ничего нет, ни денег, ни драгоценностей, отпустите нас... – последнюю фразу жрица практически провыла, явно решив закатить истерику.
- Вот посмотрю на твою герцогиню, а там уже решу, что с вами делать. Где там дверца?..
Тамао, ощущая подступившую к горлу тошноту, сжала вспотевшими от страха пальцами кинжал, готовясь продать свою жизнь подороже. Сейчас перспектива стать жрицей была для неё куда привлекательнее, чем роль добычи лесных разбойников.
Шаги, лёгкие, пружинящие, приближались к двери. Молодая женщина попыталась принять позу, подходящую для немедленной атаки.
- Су, помоги-ка мне!
В лицо Тамао ударил свет, и она пожалела, что всё это время ехала с занавешенными окнами. Нападать пришлось вслепую, но, совершенно обезумевшая от испуга, подкрепленного переживаниями последних дней, она, коротко вскрикнув, бросилась вперёд. Её запястье было перехвачено чьей-то твердой рукой быстрее, чем герцогиня успела даже подумать о том, чтобы занести кинжал для удара. Оружие выпало из разжатых пальцев.
- А она барышня с характером, – хихикнула женщина, лицо которой было скрыто под капюшоном. – Мне нравится.
«Да какое мне дело, нравлюсь я тебе или нет?! – возмущенно подумала Тамао, попытавшись высвободиться, но женщина оказалась неожиданно сильной.
- Я профессиональная убийца, так что даже не пытайся трепыхаться. Иначе разговор будет очень короткий.
Герцогиня благоразумно притихла, за что ещё раз заслужила возглас одобрения от женщины в капюшоне.
- Что вам от меня нужно? – решила сразу узнать главное она, когда двое пленителей – профессиональная убийца и светловолосый молодой человек – привели её на поляну, где сидела девушка и два молодых человека. Лиц своих они не скрывали, что было весьма странно для разбойников.
- Мы хотим спасти тебя, – ответил темноволосый парень. Его голос возле кареты Тамао слышала вторым.
- Зачем?
Кажется, этот вопрос поставил их в тупик. Разбойники переглянулись и долго молчали, словно пытались на телепатическом уровне установить, кто же должен держать ответ.
- Может быть, потому что это несправедливо? Отвечать за чужие ошибки, – попытался объяснить один из похитителей, с виду очень миловидный мальчик.
Тамао непонимающе переводила взгляд с одного на другого.
- Грр! Как же бесит! – разозлился светловолосый мужчина, приведший её сюда. – Один идиот наломал дров, а тебе за него приходится расплачиваться, вот мы и решили восстановить справедливость. Че непонятного-то?
- Благодарю за помощь, но меня вполне устраивало происходящее, – Тамао начала догадываться, кто эта компания, решившая организовать её похищение, но всё ещё не до конца в это верила.
Кажется, она в очередной раз серьёзно их озадачила.
Заметив, что стоящий рядом с ней светловолосый мужчина начинает выходить из себя, темноволосый юноша поднялся со своего места и подошел к товарищу, отозвав его в сторонку и что-то зашептав на ухо. Вернувшись, брюнет встал напротив Тамао и сообщил:
- Мы не причиним Вам вреда, госпожа. Просто составьте нам компанию на некоторое время. Потом, если хотите, можете вернуться в храм.
Ей оставалось только согласно кивнуть в ответ.
Именно так она оказалась верхом на лошади – специально для неё подготовленной, – везущей её в Милою.
***
- И что ты мне предлагаешь? На всех парах гнать обратно, чтобы успеть к церемонии и спасти Её светлость? – недовольно протянул Ранмару, откидывая голову на спинку дивана. Несколько затянувшийся рассказ Мачико о традициях страны, в которую он не собирался возвращаться, утомил. Девушка, сидящая рядом с ним, невозмутимо отозвалась:
- Было бы неплохо... Наломал дров, значит, сам должен все исправить, – она сделала паузу, скользнув цепким, как побег вьюна, взглядом вдоль тела менестреля, а затем добавила с иронией: – Хотя, знаешь, от тебя подобных геройств я и не ожидала...
Ранмару промолчал: Мачико была права. После услышанной истории муки совести, до этого едва шептавшей о недавних проступках, усилились, но вор решил, что уж с собственной совестью он как-нибудь договориться. Главное – избавиться от общества помощницы Шезара, пока она своей болтовнёй не подлила масла в огонь. Способа выпроводить девушку из дома не было, поэтому менестрель сбежал от неё в свою спальню, заявив, что собирается отдохнуть после дороги.
- Ну вот... А я-то надеялась, что ты окажешься лучше, чем я о тебе думала, – надувшись, заявила Мачико. Рассказывая о традициях алтарцев, она ожидала пробудить в Ранмару чувство вины, вынудить его попытаться сделать что-нибудь для того, чтобы загладить свою оплошность. Но он её разочаровал окончательно и бесповоротно.
Всю ночь вероломный менестрель не смог сомкнуть глаз. Он ворочался, бормотал под нос ругательства, пытался считать до тысячи, даже сделал несколько физических упражнений, но ничего не помогло. Молодой человек чувствовал себя исключительно бодрым и свежим, словно и не было изматывающего обратного пути, во время которого остановки совершались лишь по необходимости. В конце концов, сдавшись, Ранмару принялся убеждать самого себя, что россказни Мачико его совсем не волнуют, что, покинув поместье до того, как все открылось, он поступил правильно, что герцогине стоило оставаться там, где она провела большую часть своей жизни. Получалось плохо, но менестрель не сдавался.
Встретив молодого человека, хмурого и неумытого, прислужница бога войны ничего не сказала – проводила его взглядом, загадочно улыбаясь. Ранмару, держа в руке гитару, протирал ноющие от проведенной без сна ночи глаза и шёл туда, куда несли его ноги. Те пытались найти ставшую за столько дней родной поляну с ручьем. Отойдя шагов на десять от крыльца, вор замер и огляделся по сторонам. Он вдруг понял, что поблизости от его с друзьями дома нет никаких полян с ручьями, где можно играть. И с чего ему вообще понадобилось заниматься подобными вещами с утра пораньше?!
- Привычка... – пробормотал Ранмару и тихо выругался, разворачиваясь и шагая обратно.
Следующие три дня вор чувствовал себя весьма странно: никак не удавалось окончательно принять тот факт, что всё закончилось, что он больше не менестрель, что не надо никому играть на лютне и время от времени рассказывать истории. Времени, проведенного на службе у герцогини, было недостаточно, чтобы стать другим человеком, но чтобы привыкнуть к особняку алтарской аристократки и к его хозяйке – вполне. Если бы Ранмару сказал, что скучает по ней, он бы солгал. Но отрицательный ответ тоже был бы ложью. Менестрель не жаждал с ней встречи, но увидеть её ещё раз не отказался бы. Увидеть и в очередной раз извиниться...
Он был в своей комнате, лежал на кровати и, положив гитару на грудь, щипал то одну, то другую струну, делая это бездумно, не пытаясь ничего сыграть, когда послышался какой-то шум во дворе, а Мачико, находившаяся на первом этаже, крикнула:
- Приехали!
Гитара упала на покрывало, не долетев до стены несколько сантиметров – Ранмару не обратил на это внимание. Он уже спускался по ступеням, спеша встретить друзей. За три минувших дня он успел прорепетировать их встречу, сочинил оправдания, которые будет приводить, рассказывая свою историю Кёхею, так что встреча должна было пройти как по маслу. Но всё с самого начала пошло не так. Кёхей, который должен был ворчать и ругаться, показался первым. Он остановил своего жеребца рядом с выбежавшим ему навстречу Ранмару, спешился и улыбнулся:
- Ну как твоя поездка в Алтару?
- Н-нормально... – промямлил менестрель, не ожидавший подобного благодушия. – А вы как съездили? Мачико рассказывала, что у вас какие-то дела обнаружились...
- О, тоже отлично! – Кёхей похлопал товарища по плечу. – Мы тебе даже подарок привезли, – он хихикнул, кивая в сторону ребят, въехавших во двор чуть позже. Сунако, поймав на себе взгляд менестреля, улыбнулась так, словно у неё был припрятан от Ранмару секрет, и подняла вверх руку в знак приветствия.
- Подарок? Какой ещё подарок? – последний вопрос молодой человек произнес непроизвольно, хотя надобность в нём отпала. Глаза его, скользнувшие по лицам друзей, вдруг остановились на женщине, что никогда не принадлежала их компании.
«Что она здесь делает?» – изумился Ранмару, медленно подошёл к ней и, протянув руку, помог спуститься на землю.
Она выглядела точно так же, как в тот день, когда он оставил её разбираться с им же самим созданными проблемами. Разве что кожа на лице немного обветрилась от путешествия и слегка загорела, но ей это даже шло. Увидев его, она не улыбнулась, а закусила губу, будто надеялась избежать встречи и теперь досадовала на то, что ей это не удалось. Заметив это, Ранмару почувствовал лёгкую обиду.
Оказалось, что он совершенно не представляет, как ему к ней теперь обращаться, а потому не то что завязать разговор – обменяться приветствиями оказалось весьма затруднительно. Она была единственной женщиной, рядом с которой его обычно хорошо подвешенный язык превращался в тяжелый и неповоротливый кусок плоти. Под её спокойным слегка заинтересованным взглядом в горле у менестреля пересохло, а ладони, напротив, вспотели. В ушах гремело от ударов разошедшегося сердца. Интересно, а что испытывала в этот момент она?
Если бы Кёхей не позвал остальных в дом, бросив в адрес Ранмару шпильку, которая так и не была услышана, кто знает, сколько бы они простояли, обмениваясь изучающе-выжидающими взглядами. А так намёк оказался принят к сведению, и менестрель все же смог выдавить из себя:
- Госпожа, Вы ведь хотели романтическую балладу со счастливым концом?
Это было не приветствие, не попытки рассыпаться в извинениях, не ничего незначащая беседа, а только один-единственный вопрос. Вопрос с подтекстом, который его собеседница с лёгкостью разгадала и улыбнулась. Не так, как обычно, одними уголками губ, а широко и ласково, и глаза её тоже заискрились радостью.
- Я и сейчас не прочь. Начнёте?
- Только если Вы мне поможете.
Он предложил ей свой локоть, она с готовностью на него опёрлась, и они направились в дом. Вместе.
***
- Ах, я знала, что всё получится! – довольно проворковала Мачико, выглядывая из-за угла. Она следила за Ранмару с Тамао с самого первого мига их встречи, и результат собственных стараний её вполне удовлетворил.
- Я ведь просил тебя не вмешиваться! – пожурил её Юки, подходя к девушке со спины.
Помощница Шезара недовольно скривилась и повела плечиком:
- Хозяин, неужели ты осмелишься утверждать, что я поступила неправильно?
- Осмелюсь, – уверенно подтвердил Юки. – Из-за твоего вмешательства...
- ... твой друг остался в живых и, заметь, он даже не покалечился, хотя у него были все шансы! – перебила парня Мачико, складывая руки на груди и демонстрируя всем своим видом торжество. – Неужели тебе было мало одного воскрешения, хозяин, и ты пожелал ещё одно? У тебя такая большая душа, что её хватит на всех?
Юки молча сжимал и разжимал кулаки. Кончик его носа покраснел, а глаза заблестели от набежавших слёз. Вор ненавидел собственное бессилие, но девушка оказалась права, а потому возразить было нечего.
Они провели бок о бок больше месяца, но он так и не смог к ней привыкнуть и с каждым днём все больше убеждался, что не привыкнет никогда. Мачико была слишком своенравной, слишком вздорной, слишком нечеловеком, чтобы с ней можно было ужиться. И если со смертью Риккара Аргоэула для его друзей наступила относительно спокойная жизнь, то для Юки как приключения, так и неприятности только начинались.

Окончание, надеюсь, последует...