Тайные желания и их последствия... Части 17-18

[ItsukiRingo]

Название: Тайные желания и их последствия...(это вроде как самое удачное из всех предложенных)
Автор: ItsukiRingo
Бета: Lightven
Фендом: Семь обличий…
Дисклеймер: все принадлежит Хаякава Томоко
Предупреждение: героям здесь где-то 2о лет
Пейринг: Кёхей/Сунако (основной), Кёхей/Нако
Жанр: романтика, мистика
Рейтинг: R
Размер: миди
Статус: в процессе
От автора: написано по заказу piratka020
Размещение: нельзя! Но если спросить, то разрешу.



Бывают желания, в которых боишься признаться даже самому себе. Тайные, запретные желания. Их исполнения обычно и жаждешь, и боишься, а иногда отчаянно пытаешься от них убежать.
Собственно, именно это и попыталась сделать Сунако. Поняв, что чувство, что она испытывает к сияющему созданию, совершенно иного рода, нежели раздражение на него за то, что Кёхей постоянно мешает ей жить, девушка испугалась и предприняла попытку избавиться от этого чувства.
У неё получилось. Почти.
Правда, кто сказал, что Кёхей останется в стороне и позволит всему идти так, как есть?..

читать

17

Дом, куда они приехали, чтобы отдохнуть, а заодно иосуществить свои замыслы, находился вдали от людей. Это было уединённое местечко, затерянное в зелени лесов. Неподалёку, добавляя пейзажу сказочности и наполняя воздух звоном бегущей воды, протекала небольшая речка. Обстановка была самой что ни на есть подходящей для организации романтических встреч с последующими объяснениями в чувствах.
Впрочем, когда ребята наконец добрались до вожделенного дома, они так устали, что смотрели на окружающую их природу с плохо скрываемой ненавистью. Жара стояла ужасная: солнце палило так, что уже через десять шагов жажда становилась нестерпимой, а желание выпить чашку зелёного чая становилось едва ли не мечтой всей твоей жизни. Кроме того, от остервенелого стрёкота цикад ломило виски, а витавший в воздухе сладковатый аромат цветов вызывал головокружение. Кёхей всю дорогу брюзжал, что зря он на это согласился и что ему следовало остаться дома, а не тащиться в глупую поездку. Остальные благоразумно молчали, хотя и испытывали горячее желание либо дать неугомонному другу подзатыльник, либо тоже начать возмущаться. Одна Сунако, спокойная и невозмутимая, плелась сзади и что-то бормотала под нос, но никто не мог разобрать, что именно она говорит. Когда же в прорехе между кронами деревьев показалась крыша какого-то дома, все тут же воспрянули духом и прибавили шагу: очень хотелось отдохнуть от долгой дороги.
Дом оказался довольно большой, но всё же несколько уступал особняку Накахара. Комнат хватило на каждого, поэтому выяснение, кто где спит, прошло довольно быстро, и вскоре измученные длинной поездкой и жарой путешественники скрылись каждый за своей дверью, твёрдо решив не высовывать нос за порог до самого обеда.
Сунако, держа в одной руке чемодан, а под мышкой другой зажимая Хироси, последней поднялась на второй этаж и, войдя в свою комнату, с интересом огляделась по сторонам. По мере изучения обстановки, лицо её хмурилось всё сильнее, постепенно превращаясь в горестную маску. Слишком ярко. Здесь было слишком солнечно из-за огромного, в полстены, окна и светлых обоев. Вся мебель была нежно-розового цвета, на полках стояли разные милые вещички, а большая кровать, накрытая кружевным покрывалом жизнерадостного розового цвета, была завалена многочисленными подушками и подушечками, украшенными рюшами и вышивкой. Комната явно была рассчитана на девушку. На нормальную среднестатистическую девушку, которую всё это приторно-сладкое розовое великолепие должно было привести в состояние восторга. Но вся проблема была в том, что Накахара Сунако не была нормальной девушкой – она была порождением мрака, для которого жизнь в подобной комнате была равносильна одной бесконечной изощрённой пытке.
Если бы всё здесь заросло паутиной и покрылось пылью, было бы куда лучше. Решив так, Сунако наконец закрыла дверь – тоже светло-розовую – и, решительно подойдя к окну, шумно задёрнула шторы. В комнате воцарился полумрак, и девушка вздохнула с облегчением.
- Хироси-кун, нам придётся здесь жить целую неделю! – пожаловалась она другу и, подойдя к нему, принялась снимать с манекена целлофановую упаковку, внимательно проверяя каждый открывающийся её взору сантиметр пластикового тела на предмет царапин, вмятин и других возможных повреждений.
«Интересно, а сегодня Нако появится? – вдруг спросила у самой себя девушка, отбрасывая в сторону очередной обрывок ненужной уже упаковки. – И что она будет делать, если всё-таки решит появиться?»
Она вдруг неожиданно для самой себя поняла, что совершенно не знает, что может выкинуть её вторая сущность в следующий момент. Какие цели преследует Нако? Насколько далеко она планирует зайти в своих попытках завоевать внимание сияющего создания? И почему это так волнует саму Сунако? Задав себе этот вопрос, девушка нахмурилась: а ведь действительно, какое ей дело до того, что происходит между Нако и Кёхеем? Её совсем не должны задевать его слова, сказанные во время поездки, о том, что Нако не в его вкусе. Впрочем, как и признание, сорвавшееся с его губ до этого...
«Ты меня не обидела, ты разбила мне сердце...»
Стоило ей об этом вспомнить, как к щекам тут же прилила кровь, в груди стало горячо-горячо, а в носу неприятно защипало, будто к глазам вот-вот должны были подступить слёзы. И это не на шутку настораживало: Сунако ведь сумела избавиться от чувств к сияющему созданию, так почему его слова будят в ней такую бурю эмоций? Или это всё из-за Нако? Она ведь тоже слышала его признание.
- Скажи, Хироси-кун, – пробормотала Сунако, ставя манекен неподалёку от кровати, когда с распаковкой и осмотром куклы на предмет повреждений было покончено, – что значили те слова сияющего создания? Когда он сказал, что я разбила его сердце? Я ведь не могла этого сделать, верно? Конечно, я здорово его обидела, но обидеть и разбить сердце это, по-моему, разные вещи. Не находишь, Хироси-кун? – манекен молчал, словно с нетерпением ожидая, что же она ещё ему скажет. И девушка, вздохнув, продолжила. – Ведь чтобы разбить кому-то сердце, надо, чтобы этот кто-то испытывал к тебе определённого рода чувства... – прочему-то произнести слово «любить» оказалось непосильной задачей для Сунако. – Верно? – и опять тишина и тяжкий вздох говорившей. – Кроме того, сияющее создание не может ничего ко мне испытывать. Он ведь сам говорил когда-то, что такая, как я, просто не может никому понравиться... – она почему-то была твёрдо уверена, что Кёхей действительно говорил что-то подобное в самом начале их знакомства. – А ещё он сказал, что ему совершенно не нравится Нако. Но как она может не нравиться? Пусть внешне она и ничем не отличается от меня, но почему-то выглядит так, будто это совершенно другой человек. – Сунако снова вздохнула. – Нако... она если и не красивая – всё-таки лицо у нас одно, – то очень обаятельная. Она привлекает всеобщее внимание, но, если на меня все смотрят потому, что я их не на шутку пугаю, то от неё не отрывают взгляда потому, что она им нравится. Понимаешь, Хироси-кун? Если сияющему созданию не нравится Нако, как он может испытывать хоть какой-то интерес ко мне?
Девушка посмотрела на анатомический манекен полным надежды взглядом, но пластиковые глаза лишь безразлично глазели куда-то вдаль: Хироси как всегда безмолвствовал. В груди вдруг заклекотало от накатившей на друга злости – она ему душу изливает, а в ответ ни слова, – но Сунако быстро взяла себя в руки: всё-таки она и не ждала услышать ответ на свой вопрос. Хотя бы потому, что, как считала девушка, он и без того был ей прекрасно известен.
Такая жуткая девушка, как она, никогда не сможет привлечь внимание сияющего создания. Просто привлечь внимание, заставить задержать на себе взгляд хоть на пару минут, вызвать желание как бы невзначай соприкоснуться руками... Что уж говорить о чём-то большем! Кёхей никогда не будет испытывать к ней хоть какие бы то ни было чувства. Разве что раздражение в ответ на её упорное нежелание меняться и жажду одержать победу, когда они затевали между собой очередной спор. Она всегда была свято в этом уверена. В том, что её любовь к сияющему созданию безответна. И от своих чувств к нему избавилась именно поэтому. Вот только почему сейчас её не покидает ощущение, что ничего-то ей не удалось? И что она по-прежнему чувствует к Кёхею нечто большее, чем просто симпатию?
- Скажи, Хироси-кун, что мне делать, если я всё ещё люблю его? Если Нако оказалась бесполезна и не помогла мне излечиться от этого чувства? А, Хироси-кун?
Манекен молчал, лишь пластиковые глаза смотрели на Сунако с лёгкой жалостью, будто от всей души желая подбодрить её. Девушка вздохнула и, сев на кровать, откинулась на подушки, прикрыв глаза. Она устала. Она очень устала. Надо просто отдохнуть немного, а потом начать размышлять над тем, что делать дальше. Над тем, как же всё-таки избавиться от чувств к сияющему созданию. И, самое главное, над тем, как объяснить Нако, что она больше не нужна, ведь она так и не сделала того, для чего была создана.
С этими тягостными мыслями девушка и заснула.

***

- Сунако-чан! – послышался за дверью жизнерадостный крик, за которым последовал громкий стук.
- Что такое? – сонно поинтересовалась девушка. Судя по голосу, это была Ной, а значит, если Сунако откроет, её наверняка ждёт что-нибудь суетливое, шумное и обязательно в компании сияющих созданий.
- Открой, пожалуйста! – раздался ответ. Можно, конечно, сказать категорическое «нет», но обижать Ной совершенно не хотелось.
- Входи. Не заперто, – брюнетка медленно села на кровати и сладко потянулась. В комнате было совсем темно, значит, уже наступил вечер. Скоро должна появиться Нако.
- Ой, Сунако-чан, какая у тебя темень! – пожаловалась Ной, споткнувшись о стоящий возле кровати стул и с трудом устояв на ногах. Сунако молча встала с постели и, пройдя к окну, отдёрнула шторы; стало светлее, но не намного.
- Здесь нет светильников, только люстра, поэтому свет я включать не буду, – ей совершенно не хотелось вновь видеть розовое убранство комнаты во всей красе. Ной послушно кивнула и села на край кровати.
Немного помолчали.
- Сунако-чан, ты плохо себя чувствуешь? – спросила гостья, а затем, предупреждая вопрос подруги, пояснила. – Ты пропустила обед.
- Нет. Просто очень устала от долгой дороги и уснула.
- Значит, на ужин ты спустишься?
- Да... – в животе у Сунако требовательно заурчало, и Ной ласково ей улыбнулась.
- Если хочешь, можем прямо сейчас немного перекусить. Но я бы не хотела, чтобы ты портила аппетит: на ужин у нас запланировано кое-что интересное.
- Интересное? – переспросила брюнетка.
Таинственная улыбка вместо ответа. Их кружок заговорщиков уже успел строить собрание и решить, кто и что будет делать. Задачей Ной, например, было вытащить Сунако из комнаты, соответствующе её подготовив. Кёхеем Ранмару решил заняться собственноручно.
- Ну да. Ребята решили сами приготовить ужин. Мне прямо-таки не терпится попробовать блюдо, которое сделает Такенага-кун! – Ной мечтательно зажмурилась, прижав ладони к груди. Сунако едва сдержалась, чтобы не фыркнуть. Уж она-то прекрасно знала, что ни один из квартета красавцев не дружит с плитой, но предпочла промолчать. Ребята наверняка будут стараться, поэтому не исключено, что у них всё получится более-менее съедобным.
- Хорошо, тогда я потерплю.
Ной просияла, а затем, окинув радостным взглядом комнату, прощебетала:
- Вот и отлично. Тогда я помогу тебе разобрать вещи.
И она, не дожидаясь согласия Сунако, направилась к стоящему возле дверей чемодану.

***

- Я не надену это! – Сунако решительно оттолкнула протянутое ей платье и отвернулась. Ной тяжело вздохнула и, подойдя к подруге, заглянула ей в глаза, придав лицу жалобное выражение.
- Сунако-чан... ну, пожалуйста. Ну, один-единственный раз.
- То же самое ты говорила, когда мы только собирались в поездку, – возразила Сунако, вспомнив, как Ной упрашивала её нарядиться в сарафан, в котором она всю дорогу чувствовала себя неловко и всё пыталась спрятать выглядывающие из-под так и норовящей задраться юбки колени.
Но Ной было не так-то просто сбить с толку.
- Говорила, – не стала отпираться она. – И я вообще-то не собиралась тебя просить переодеваться, пока не увидела, что этот сарафан весь измялся.
Сунако посмотрела вниз: фисташковая ткань действительно выглядела довольно жалко. Стоило переодеться во что-нибудь другое перед тем, как заснуть.
Обречённо вздохнув, девушка посмотрела на протянутое ей платье нежно-лавандового цвета. Красивое. Сшитое для таких сияющих созданий, как Ной, а не для такого жуткого существа, как Сунако. В том, что она будет выглядеть в нём смешно, брюнетка даже не сомневалась. Впрочем, ей ли, при одном появлении которой люди заметно опадают с лица, этого бояться? Да и сияющие создания уже давно привыкли к её экстравагантности, поэтому очередная безумная выходка их не удивит. А значит, если Сунако наденет это платье, она ничего не потеряет.
И брюнетка, сдавшись наконец, взяла у тут же радостно улыбнувшейся Ной платье и принялась переодеваться.
Она даже не возражала, когда Касахара всё-таки включила свет, а лишь закусила губу и опустила взгляд вниз, будто нашла на полу что-то чрезвычайно интересное. И по-прежнему не сказала ни слова, когда Ной, сбегав в свою комнату, принесла чемоданчик с косметикой и принялась священнодействовать над лицом подруги – Сунако решила, что переживёт это как-нибудь.
Тем более что скоро появится Нако, которая будет только рада подобному преображению.
- Знаешь, Сунако-чан, ты очень красивая... – задумчиво пробормотала Ной, вытаскивая баночку с пудрой. – И я имею в виду не в данный момент, а вообще.
- Ч-что?! – недоверчиво переспросила брюнетка. Кто-то, а она никогда не испытывала никаких заблуждений насчёт собственной внешности.
- Ведь красота не только в правильно подведённых глазах или искусно подобранном наряде. Это всё не более чем золотое напыление, под которым обычно скрывается жалкая медяшка или, что ещё хуже, огрызок пластмассы, – Сунако, не ожидавшая от подруги подобных речей, изумлённо посмотрела на Ной, которая говорила так, будто читала выученный на зубок стишок. Впрочем, так оно и было: Такенага написал эту лекцию о красоте специально для возлюбленной, и она просто не имела права ошибиться и всё испортить. – А золотые слитки – это те, кто красив изнутри. Потому что они настоящие, понимаешь? – Накахара озадаченно кивнула, соглашаясь. Ной вдруг схватила подругу за руку и заглянула ей в глаза. Слова, что срывались с губ гостьи Сунако, были произнесены жарко и уверенно, будто Касахара изо всех сил хотела убедить собеседницу в собственной правоте. – Ты красива изнутри (про внешность Такенага запретил говорить категорически), Сунако-чан. Ты смелая, не стремишься казаться той, кем не являешься и всегда говоришь то, что думаешь. А ещё ты честна с собой.
«Ты ошибаешься, Ной-чан, ты даже не представляешь, как сильно ты ошибаешься!»
Девушка ненадолго замолчала, а потом, откинув упавшую на лоб прядь каштановых волос, продолжила, произнеся следующие слова тихо, сделав вид, что они вырвались у неё случайно и совершенно неосознанно:
- Наверное, именно поэтому Кёхей и выбрал тебя...
- Выбрал? – машинально переспросила Сунако.
- Ну да, ты же знаешь, что он неравнодушен к тебе? – Ной слукавила. Ей было прекрасно известно, что Сунако понятия не имеет о том, что Кёхей испытывает к ней какие бы то ни было чувства, но такая тактика показалась Касахаре наилучшей в данной ситуации.
Брюнетка в ужасе отшатнулась от подруги, поражённая услышанным.
Что? Неужели Ной действительно верит в то, что только что сказала? Но ведь этого в принципе не может быть! Ведь Сунако уже устала твердить самой себе о том, что сияющее создание никогда, никогда не посмотрит на неё. Она уже потеряла счёт тому, сколько раз в мрачной комнате на втором этаже особняка Накахара была произнесена эта фраза. Фраза, которую слышали лишь её друзья, которые никогда и никому не расскажут о маленьком секрете их жуткой подруги.
А потом вспомнились его слова, произнесённые в автобусе: «...ты разбила мне сердце...» - и боль, вновь отразившаяся в его глазах, и его попытка тут же сменить тему.
- Это... неправда! – выдохнула Сунако, впрочем, безо всякой уверенности.
Во взгляде Ной зажёгся торжествующий огонёк. Неужели ей всё же удалось выполнить поручение?
- Не веришь мне? Спроси у него! Вот прямо сегодня во время ужина и спроси.
Сунако как-то вся сникла.
- Думаешь, он скажет? – неуверенно поинтересовалась она.
- Конечно! Если задашь вопрос напрямик, он непременно ответит. Может, наш Кёхей временами редкостная вредина и ужасный обжора, но он не лжец!
Сунако задумчиво пожевала нижнюю губу, за что сразу же получила нагоняй от Ной – помада размазалась. Перспектива выяснить всю правду здорово привлекала.

18

Тем временем ничего не подозревающий о разговоре между девушками Кёхей сидел в своей комнате и задумчиво буравил взглядом собственное отражение в зеркале. Он и сам не понимал, зачем это делает, однако так создавалась хотя бы иллюзия чьего-то присутствия, и болтовня парня с самим собой не казалась слишком странной. Надо же, из-за этой истории с Нако Кёхей дошёл до того, что разговаривает вслух со своим зеркальным отражением. Попахивает шизофренией. Интересно, что будет следующим? Голоса в голове? Правда, на самом деле это было последним, что беспокоило молодого человека. Сейчас у него имелись проблемы поважнее.
Например, что делать дальше. В том, что ребята затеяли эту поездку специально для того, чтобы свести их с Сунако, Кёхей даже не сомневался. И совершенно не горел желанием участвовать в этом глупом предприятии, хотя бы потому, что парень не имел ни малейшего понятия, как общаться с Накахарой теперь, после его обещания не надоедать ей и после слетевшего с губ признания в салоне автобуса. Вспомнив о последнем, молодой человек залился румянцем и спрятал лицо в ладонях. Ками-сама, как же стыдно! И кто его за язык тянул?
Кёхей бросил очередной взгляд на зеркало и встретился глазами с взъерошенным светловолосым парнем, в карем взоре которого явственно читались испуг и нерешительность. Всё-таки не зря он терпеть не мог своё отражение!
Тряхнув волосами, молодой человек попытался придать лицу безмятежное выражение. Получалось плохо. Если сейчас его увидит кто-нибудь из друзей, ненужных вопросов не избежать.
Определённо, надо что-то с этим делать.
Кёхей, опустив голову, сделал несколько кругов по комнате – в движении ему лучше думалось, – а затем, что-то решив, радостно просиял и направился к выходу.
Правда, едва он потянулся к ручке, как дверь распахнулась сама, и на пороге возник радостно улыбающийся Ранмару.
Предчувствуя недоброе, Кёхей тут же ощутил приступ беспокойства и нахмурился. Нет, определённо, троица его сожителей что-то задумала. И это что-то вполне может выйти ему боком.
- Тебя что, стучаться не учили? – довольно грубо поинтересовался юноша.
- И тебе здравствуй, – казалось, Ранмару ничуть не задел тон, которым был задан вопрос.
- Да виделись уже, – вспомнив их совместный обед, устроенный по приезде, отозвался Кёхей. Сунако, кстати, на нём так и не появилась – ещё один повод к размышлению. – Зачем пришёл?
На лице Ранмару отразилось лёгкое замешательство: он, конечно, не ожидал тёплого приёма, но всё же не думал, что друг будет настолько недоволен его визитом.
- Поговорить хотел.
- Поговорить? – удивлённо изогнул бровь Кёхей. Последовал короткий кивок, означающий утвердительный ответ. – Ну... заходи... – несколько растерянно пробормотал светловолосый парень, пропуская визитёра в комнату. Тот, тут же вернув свою обычную самоуверенность, развалился в одном из кресел и, хитро улыбнувшись, начал:
- У меня есть к тебе серьёзный разговор, – Кёхей, направившийся было к другому креслу, замер в напряжённой позе. – Да ты садись, садись. В ногах правды нет. Тем более, что беседа обещает быть долгой.
- У меня нет времени на долгий трёп! Либо говори сейчас же, зачем пожаловал, либо проваливай! – прорычал в ответ Кёхей. Ранмару лишь безмятежно улыбнулся. Что ж, его вспыльчивый друг сам виноват. Видит бог, Мори хотел сначала подготовить товарища для предстоящей беседы, но раз уж он так категорически против всяческих преамбул...
- Скажи, Кёхей, что тебе известно о Нако?
От изумления блондин едва не сел мимо кресла.
- Н-Нако? О какой ещё Нако? – попытался включить дурачка он.
- Вот только не пытайся меня провести! Я вполне осведомлён о том, что ты посвящён в тайну нашей Сунако-чан. И, более того, я даже знаю имя этой тайны.
Кёхей побледнел так, что Ранмару испугался, не поторопился ли он с признаниями. Однако блондин довольно быстро взял себя в руки и вернул лицу нормальный цвет. Правда, с ответом не спешил, а сидел, закусив губу и спрятав глаза за занавесью волос.
- И... давно ты знаешь? – голос предательски дрогнул, выдавая волнение.
- Не очень. Меня посвятили в эту тайну последним. Первым, кто узнал, был Такенага.
«Так вот почему он постоянно смотрел на меня так странно!» - мелькнуло озарение в голове Кёхея.
- Как видишь, я тоже в курсе её маленького секрета, так что не нахожу причин открывать мне глаза на происходящее...
- А я и не собирался, – оборвал друга на полуслове Ранмару.
- Тогда зачем пришёл? – поднял на него изумлённый взгляд Кёхей.
Ранмару подался вперёд и заговорщическим шёпотом произнёс:
- Скажи, а тебе разве не интересно, почему появилась Нако? Разве ты не хочешь от неё избавиться, чтобы Сунако-чан вновь стала той Сунако-чан, которую мы все знаем и любим?
- Хочу, конечно! Но так они мне и скажут об этом! Неужели ты думаешь, что я не пытался узнать правду? – пылко откликнулся Кёхей. Ранмару, сам того не зная, задел друга за больное: тайна появления Нако успела вымотать блондину всю душу.
- Вот только каким образом ты пытался докопаться до правды?
- Спросил у обеих.
- Просто спросил?
- Да.
Ранмару, не сдержавшись, фыркнул. Да, Кёхей совершенно не умеет обращаться с женщинами. Хотя... если дело касается Сунако-чан, методы рыжеволосого дамского угодника тоже обычно терпят крах. Но что если прибегнуть к помощи Нако? Она как-никак обычная девушка, уж с ней-то проблем не будет.
- Кё-кун, ты дурак!
- Чего это? – тут же обиженно вскинулся Кёхей.
- Девушки свои сокровенные тайны мужчинам просто так не доверяют. К ним особый подход нужен.
- Какой ещё подход?
Губы Ранмару изогнулись в хитрой улыбке. Работает! Его план работает! Осталось совсем немного, и всё разрешится. А эта парочка потом ему ещё спасибо скажет.
И Ранмару, склонившись ещё ниже, что-то горячо зашептал подавшемуся вперёд, чтобы лучше слышать, Кёхею...

***

«Чёрт бы побрал этого Ранмару! – мысленно выругался Кёхей, захлопывая за собой дверь собственной комнаты и решительно шагая по коридору. – Уехать отсюда! Немедленно! Они же все наверняка в сговоре, а меня совершенно не вдохновляет перспектива постоянно оказываться с Сунако наедине. Особенно после того разговора...» В груди опять стало горячо и больно, и Кёхей машинально потёр место под сердцем, словно это могло помочь прогнать неприятные ощущения и воспоминания. Одно радовало: неприятные мысли помогли избавиться от смущения, овладевшего молодым человеком после разговора с Ранмару. Рыжеволосый друг, пошленько улыбаясь, насоветовал ему такого, что Кёхей в здравом уме никогда бы не сотворил.: подобные фокусы скорее по части Ранмару.
Почувствовав, как румянец вновь залил щёки, Кёхей тихо выругался и прибавил шагу. Он сейчас же уедет отсюда, поймает первую попавшуюся попутку и уедет. А эти сводники вместе со своими наполеоновскими планами пусть остаются здесь. И Накахара Сунако на пару с Нако тоже. В конец концов, он не подписывался в вечные её спасители, и сам пообещал не трогать её больше.
Так что – в путь. И без малейших промедлений.
В животе требовательно заурчало, и Кёхей опять выругался. Близилось время ужина, поэтому голод давал о себе знать, тем более что во время обеда он, перенервничавший во время поездки из-за близкого соседства с Сунако, так ничего толком и не поел.
Похоже, всё же придётся ненадолго задержаться.

***

- Что ты делаешь? – спросил вошедший на кухню Юки, увидев замершего перед открытым холодильником Кёхея, бормочущего себе что-то под нос. Разобрав пару выражений, Тояма залился румянцем.
- А так не видно? – зло огрызнулся Кёхей, в очередной раз окидывая взглядом пустые полки. – Слушай, а почему здесь ничего нет?
- Ну... – замялся Юки, вспомнив, что половину продуктов они извели во время готовки, а вторую половину уже упаковали для пикника.
- Что «ну»? Вы приехали сюда, а купить что-нибудь съестное забыли? Вы же сами уверяли меня, что с этим проблем не будет!
Юки смотрел на кипятящегося друга полными слёз глазами, не решаясь пускаться в объяснения. Кёхей, заметив его состояние, разражено запустил пальцы в волосы, взъерошив их, и обречённо произнёс:
- Ладно, тогда я пойду и выясню, где здесь можно затовариться. Потому что у меня, знаешь ли, нет совершенно никакого желания садиться на диету.
«А ещё это будет замечательная возможность сбежать. Дотерплю уж как-нибудь до дома, и там поем. Зато избавлюсь от этой компании сводников».
Видимо, Юки почувствовал, что Кёхей что-то задумал, а потому схватил друга за рукав в попытке его остановить.
- Подожди, Кёхей. Ведь есть же ещё кладовая!
Кёхей замер в задумчивости: в мыслях тут же всплыл образ комнаты, под завязку набитой мясом, сырами и многочисленными баночками с разносолами. Рот молодого человека наполнился тягучей слюной, и он понял, что не уйдёт из этого дома до тех пор, пока не побывает в такой замечательной комнате.
- Кладовая? А она здесь есть?
- Д-да...
- Отлично! Покажи мне её!
Юки ничего не оставалось делать, кроме как послушаться. По пути он решил осторожно выведать у Кёхея сведения о том, что ему известно о грядущем мероприятии.
- Скажи, Кёхей, а Ран разве не разговаривал с тобой?
- Разговаривал, – осторожно подтвердил Кёхей, останавливаясь. Он опять вспомнил явно пошлые намёки, что делал ему Ранмару в отношении Сунако, и покраснел. – А что?
- Да ничего особенного. Просто разве он не говорил тебе, что мы планируем устроить вечером пикник?
В ответ на слово «пикник» живот Кёхея выдал очередную затейливую руладу.
- Нет, до этого как-то не дошло... – не признаваться же, что он вылетел из комнаты раньше, чем закончился их разговор.
- Тогда, думаю, стоит немного потерпеть. Поедим там.
«Чтобы вы втянули меня в вашу очередную сводническую кампанию? Увольте! Сбежать отсюда. Сбежать, пока не поздно...»
- Смерти моей хочешь? – буркнул Кёхей.
- Ч-что? – опешил Юки.
- Если я не поем сию же минуту, я не доживу до этого твоего пикника. Показывай кладовую!
Впрочем, судьба, похоже, решила оставить Кёхея голодным до самого вечера. В тот самый момент, когда до вожделенной двери оставались считанные шаги, на кухню зашла Сунако, за спиной которой маячила Ной, отчего-то довольно улыбающаяся, будто только что выиграла в лотерею романтическую поездку на двоих. Кёхей в очередной раз ощутил жгучее желание сбежать обратно в Токио. Хотя бы потому, что находиться рядом с такой Сунако и не иметь возможности прикоснуться к ней – он же обещал – было выше его сил.
«Они точно всё это запланировали заранее!» - зло подумал Кёхей, окидывая девушку оценивающим взглядом. Интересно, как Ной умудрилась уговорить Накахару сменить свой извечный мрачный прикид на нечто подобное?
- Ч-что вы делаете? – Сунако, пытаясь оправить подол платья, окинула удивлённым взглядом замершего с занесённой для следующего шага ногой Кёхея, куда-то тянущего за рукав едва не плачущего Юки.
«У неё что, длина юбки сокращается в геометрической прогрессии?» - почему-то никак не удавалось оторвать взгляд от её обнажённых колен.
- Мы идём есть! – с трудом взяв себя в руки, несколько грубо выдал Кёхей и толкнул не меньше его удивлённого видом Сунако Юки в спину. – Да пойдём уже!
Пока Кёхей разграблял продовольственные запасы, Тояма переводил взгляд то на дверь кладовой, то на сидящую с задумчивым видом на одном из стульев Сунако. Ной, оставив подругу одну, убежала искать Такенагу, чтобы рассказать ему о том, что её часть работы выполнена успешно.
«Интересно, а если их закрыть в кладовой, они помирятся? Должны. В фильмах же всегда срабатывает, – юноша, просияв, принялся прикидывать варианты, как можно завлечь в комнатку Сунако, но потом вспомнил, что этих двоих однажды уже запирали в подвале и что ничего хорошего из этого не вышло, и отказался от этой затеи. – Надеюсь, у нас получится претворить план Ранмару в жизнь...»

От автора: Теперь осталось только дождаться, когда будут добечены оставшиеся главы и торжественно опубликовать окончание.
Надеюсь, это произойдёт поскорее...
Ещё надеюсь, что поборю в себе лень и доведу до ума первую в моей жизни драму по этому фендому (подозреваю, что Мизуки-чан меня всё-таки убьёт на неё ^^)