Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Жил-был кот, полосатый, как тигр. Он умирал миллион раз, и каждый раз возрождался. Его хозяевами были разные люди, на которых ему было плевать. Кот не боялся смерти.
Однажды он обрёл свободу и стал бродячим котом. Он встретил белую кошку, и эти двое счастливо проводили вместе свои дни.
Прошли годы, и белая кошка умерла от старости. Полосатый кот оплакал её миллион раз и умер.
И уже не возродился.

(с) Ковбой Бипоп

Шедевральное аниме всё-таки

@темы: цитаты, то, что нравится мне

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

"Настанет день и час, - говорила мне, ненадолго приходя в себя, Василиса, - и Океан растворит в себе участок острова с моею могилой, а затем и все остальные <...> Но это не важно. А важно то, что я тебе о себе напомню... однажды... дождливым днём - каплей, стукнувшей тебя по щеке..."


Е. Данилевский. "Пленник тумана"

@темы: цитаты, то, что нравится мне

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Вместить невместимое. Бакуман

Посмотрела я фильм Бакуман.
Мангу и аниме я очень люблю, а фильм оставил двоякое впечатление.

Из плюсов - монтаж. Он шикарен, моменты, когда они рисуют мангу (особенно битва Ашироги и Эйджи), по-настоящему зрелищные и захватывают.
Каст тоже неплох. Правда, Маширо в оригинале в их дуэте всё же выше, но это уже мелочи. Почти все актёры более-менее подходят под оригинальных персонажей и сыграли здорово, без так любимого японцами кривляния "под мангу" и переигрывания.
Сюжет, конечно, порезали. Убрали часть персонажей, кое-какие моменты, но в общем и целом основную мысль сохранили. Открытая концовка - задел для второй части. По большому счету фильм отражает первую важную веху в жизни персонажей - получение сериала. Все остальные проблемы, которые последовали за этим, в два часа не вместишь, так что это было мудрое решение - не пытаться впихнуть мангу в фильм целиком, как это иногда делают и всё портят.

Из минусов - Эйджи. Вот на его роль актёра подобрали скверно. Не знаю, чья там вина, актёра или режиссёра, но Эйджи гением не выглядит. Скорее, самовлюблённым засранцем. Все его странности, не считая манеры рисования, опущены. Я понимаю, что его удивительную пластику и выкрутасы не передать в фильме, это будет смотреться глупо и наигранно, но всё же немного чудоковатости ему можно было бы и добавить. И в оригинале он уважал Ашироги и прислушивался к мнению других, а здесь этого и близко не было. Поскольку Эйджи - один из моих любимых персонажей, для меня это однозначно минус.

Второй недостаток - отношения с Азуки. Они закончились как-то непонятно. Нет, низкий поклон сценаристам за то, что они с Маширо даже нормально разговаривали, не было этих, как в манге, ужимок и мучительного молчания. Любовная линия более явная и яркая. Но оно и понятно, следуй они манге, вышло бы совсем невнятно. Но расставание с Азуки убило эти плюсы. Она сказала, что не будет его ждать вечно. Они провалились с сериалом, так и не добились аниме (разве что в перспективе), и получается, что Азуки его бросила. Учитывая, что история в принципе вертелась вокруг этой цели, слить её к концу было очень неразумно.

Но всё же, несмотря на минусы, история понравилась. Лёгкий фильм о стремлении к цели. Без надрыва, без особенно глубокого смысла, но очень приятный и светлый. Не уверена, что буду пересматривать, но потраченного времени точно не жаль.
Хорошая вещь.

@темы: недорецензии, дорамы, то, что нравится мне

---

Жертва Стокгольмского синдрома. Продолжение

Нет, я не люблю голословные обвинения, поэтому я решила прочитать книжку. Осилила аж полторы главы. Дальше не стала – и так всё ясно.

«Это черновик. Самый черновой черновик из всех возможных.
Пунктуационные ошибки - есть. Орфографические - в наличии. Сюжетные ляпы? Куда же без них.
Я ни на что не претендую, и ни за что не отвечаю. Оно все само получилось. И я не в курсе, что именно там получилось. Когда-нибудь я все это перечитаю и отредактирую, а пока оно такое, какое есть.)»

То есть автор сразу признается: писала и не думала, так что особой глубины не ждите, безграмотна, ленива и ничему учиться не хочу. Собственно, типичный представитель публики, пишущей ЖЮФ.

Я не буду изображать из себя злобного критика, потому что критиковать и раскладывать всё по полочкам не очень-то умею. Просто перечислю, что не понравилось, сразу бросилось в глаза и почему я не признаю ЖЮФ как жанр.

1. Грамотность, как и обещал автор, хромает.

«Все, что могла сейчас сказать было нецензурным, малоинформативным и воспитанная девушка точно не должна была знать подобных слов, потому я молчала, разглядывая предельно серьезного психа передо мной».

Особенно оформление диалогов.

«- Итак? - подавшись вперед и заглядывая мне в лицо он поинтересовался, - ты сейчас в обморок будешь падать?»

«- Три дня назад, на ярмарке, - лаконично ответил он. Заметив, что я ничего не понимаю, пояснил, - ты с корзиной цветов была. Чуть не упала, я тебя поддержал».

И ох уж эти -тся и -ться.

«А я вспомнила, что нашего лорда бояться не только за тяжелый характер, что его считают чернокнижником, некромантом, а некоторые и вовсе уверены, что он является исчадием бездны».

«- Слушай! - я все же позволила себе опуститься на кровать и откинутся назад, а потому высказывала все голубому балдахину, - во-первых, он может не старый, но и не молодой, если на то пошло».

2. Главная героиня дура. Собственно, тут ничего удивительного. В ЖЮФ они все с приветом.

Очнулась в незнакомом месте и тут же принимается осматриваться. Начинает почему-то со шкафа, который вообще-то большой и весьма тяжёлый. Вот кого она намеревалась за ним найти? Барабашку? Или похитителя? Или вход в Нарнию? Нормальный человек первым делом бежит к двери, дёргает за ручку, потом к окну. Но у этой мамзель всё наоборот.

«И, уже аккуратнее, поднялась на ноги. Обойдя комнату по периметру, заглянула за кресло, попыталась отодвинуть огромный, шкаф из белого дерева с красивой росписью на резных дверцах, даже дверную ручку подергала. Убедившись, что одна из дверей заперта, уверенно направилась ко второй».

Окно, к слову, не заперто. И не охраняется. Так что похитители тоже идиоты.

Её похитили, а она спокойна как удав. Деловито оглядывается по сторонам, отмечает детали и даже любуется мебелью («огромный, шкаф из белого дерева с красивой росписью на резных дверцах»). Она не знает, кто её похититель, не знает, что её ждёт за дверью, но даже не пытается об этом поразмыслить, знай, подмечает детали и глазеет по сторонам. Интересно, а если бы она на жертвенном алтаре очнулась, то считала бы трещины на потолке, пока её приносят в жертву?

«Комната оказалась кабинетом. Большое окно с низким подоконником, такое же, как и в комнате, где я очнулась, было забрано темными шторами. Перед ним стоял большой массивный стол из темного дерева, а за столом в таком же темном, под стать всему в комнате, кресле сидел он. Не узнать нашего лорда было невозможно, слишком примечательная личность. Не глядя на хозяина кабинета, сего поместья и, что уж мелочиться, ближайших земель, я с интересом разглядывала обстановку. В кабинете преобладали всего три цвета: черный и малахитово-зеленый с легкими вкраплениями золотого. Красиво, дорого и как-то угнетающе мрачно, как на мой вкус. Книжный стеллаж во всю стену слева, столик перед ним, ковер на полу. Большая картина какого-то сражения на противоположной стене, большие часы в углу. Ничего лишнего. Все нужное, все на своих местах, все так как и должно быть».

Она вообще ни о чём не думает. Очнулась хрен знает где и почему, быстренько в одно предложение вспомнила прошлое, скомканно рассказала про своё образование-жизнь-девичество и на этом успокоилась.

«Удивляться тому, что наш лорд, оказывается, посещает ярмарку таким незамысловатым образом, как на своих двоих, а не в карете, не стала. Смысл?»

Действительно, а смысл задумываться, какого хрена аристократ забыл на базаре и без охраны. Любовницу выискивал, да.

Ну и как без штампов? Описания внешности героини в зеркале. Посредственного описания, к слову.
«В зеркале отразилось встрепанное нечто с нездоровым цветом лица. Волосы неопределенного оттенка - я все никак не могла понять то ли я очень темная русая, то ли просто шатенка, - высокохудожественно торчали во все стороны». Говорю же дура. Не знает даже свой цвет волос. И, к слову, «шатен (от фр. châtain — «тёмно-русый, каштановый»; (фр. châtaignier — «каштан») — люди с коричневым цветом волос разных оттенков. Выделяют светлых шатенов (русых), граничащих с блондинами, и тёмных шатенов, которые в свою очередь граничат с брюнетами». Это Википедия, в которую заглянуть пара секунд. Тут, думаю, без комментариев.

«Помятое со сна лицо, я ведь отправившись к лорду даже не умылась. Нос, рот, брови. Острый подбородок. Потыкав пальцем в щеку, убедилась, что ничего особенного во мне нет. Разве только глаза, стандартного светло-карего цвета, как и у большинства жителей тех краев, откуда я родом, задорно блестели». А глаза у неё особенные, как и у тысяч её земляков. Но всё равно особенные.

Бегать от аристократов она тоже не умеет.
«Если бы в комнату вошла Элара и повторно застала меня за попыткой к бегству, я бы свихнулась. На этот раз мне повезло».
А дверь подпирать не пробовала, болезная?

И заметьте, это только первая глава и кусочек второй. Думаю, тут всё ясно.

Главный герой хам. Так считает героиня. Ну и хватит о нём.

3. Картонные персонажи и мир.
Наверное, полторы главы мало, чтобы составить впечатление о мире. Но мне хватило, уверяю.
Более того, следующие главы наверняка точно также будут полны щебетания, тупости героини и бессмысленных диалогов.

Одно я знаю точно: мир, в котором живёт героиня, скверное место. И создавал его какой-то шизофреник.
Ну подумайте сами, девицу похитили посреди улицы, привезли в дом к мужчине как последнюю куртизанку, а потом сделали недвусмысленное предложение. Это добропорядочной-то девушке! А потом, когда она, разумеется, отказала, заявили, что её заставят передумать. То есть свободы выбора у женщины нет, её не уважают как личность. И, невзирая на происхождение, любой влиятельный человек может схватить первую понравившуюся барышню и затащить в койку. Но в то же время женщинам разрешают учиться и даже работать. Ведь Ггня, как она считает, вполне себе самостоятельна и самодостаточна.

Цитаты не привожу, потому что явных нет, всё становится понятно из действий героев.

При этом атмосферы у романа нет вообще. Герои висят в каком-то абстрактном замке, расположенном в вакууме, не иначе (но рядом с большим парком, да). Куча действий героини, как правило, бессмысленных, перемежается с не менее бессмысленными диалогами. И всё это напоминает скверный фанфик или дневниковое щебетание из разряда "а я такая... а он такой... а они такие..."

Плюсы? Их нет. Вообще. Ни идеи, ни темы, ни хорошего языка повествования. Гладкописево как оно есть. А жевать картон я терпеть ненавижу.

Автор сетует, что Альфа не отвечает, хочет ли она публиковать этот рОман, а фанаты пищат, что издательство не имеет права зарубить такой шЫдевр, ведь это же гениально. И они обязательно купят книшшку.
Ну и флаг им в руки.
Продавать сырые скверные книжки за деньги и думать, что за это заплатят - верх идиотизма. И самое смешное, что многие, очень многие говорят о том, что книги не покупают совсем не потому, что пираты и что не хотят платить. Нет. Их не покупают, потому что денег жалко. Лично я бы потребовала, чтобы мне за этот шЫдевр ещё и приплатили. Потому что нормальному читателю этот гениальный труд не осилить. Но ни издательства, ни пейсатели не желают ни слышать, ни замечать этого и знай воюют с ветряными мельницами.
К слову, больше всего ратуют за авторские права именно такие вот бездарности и лентяи, как госпожа автор сего шЫдевра. Концовку рОмана она везде снесла, оставила только на Литресе (за шисят рэ, ага). Но что-то мне подсказывает, что до концовки доживут не только лишь все. 15% - вот предел, чтобы составить впечатление о книге. Но здесь, пожалуй, хватило и первых страниц.

Вывод: Это была первая за долгое время и, думаю, последняя книга, прочитанная мной в этом жанре. Спасибо, наелась, больше не хочу.

@темы: книги, недорецензии, маразм такой маразм, литературное

---

Жертва Стокгольмского синдрома. Практическое пособие для похищенной

Под конец рабочего дня, когда все дела были переделаны, решила зайти на Литрес. Он периодически радует меня всякими смешными новинками, но тут что-то давно молчит, так что я решила наведаться к нему в гости сама.
Зашла, ткнула на первую попавшуюся книгу, и наткнулась на ЭТО.



Премилая обложка, наверняка сбацанная самим же автором или каким-нибудь хюйдожником-школьником. Она не имеет никакого отношения к сюжету книги (там вообще-то типа фентези, а обложка наталкивает на триллер во вполне себе реальном мире), и сделана так скверно, что лично я в магазине бы такую точно не купила, а в электронном так тем более. Кто знает, что прячется под этой обложкой. Это раз.

Два - это описание.

"Вас похитили? Казалось бы, что может быть хуже? Оптимизм утверждает, что хуже быть не может и беспокоиться не стоит. Стоит ждать, когда начнётся светлая полоса. Опыт молчит. А суровая реальность диктует свои условия. И из них следует, что хуже быть может, и неприятности не заканчиваются на неприемлемом предложении похитителя. Неприятностей много и они ждут своего часа, приходя в строгом порядке. Замок на двери. Неудачный побег. Решётки на окнах в дополнение к замку. Новые знания, новые знакомства, новые приключения и одна небольшая, но очень смертельная неприятность. Возможность закончить свои дни на алтаре, во время жертвоприношения, вполне органично вписывается в список неприятностей, что следуют за похищением. Вас похитили, и вам кажется, что хуже быть уже не может? Подождите немного, и вы поймете, насколько же сильно ошибались."

"Наверно я ещё мала, я ничего не поняла". Вот именно эта мысль пришла в голову, когда я прочитала описание. Из названия понятно, что какую-то барышню похитили. Казалось бы, что может быть страшнее похищения. Оказывается, может. И это "небольшая, но очень смертельная неприятность". Очень смертельная, ага. А бывают, видимо, ещё не очень.
Описание - это вода, но, продравшись сквозь дебри слов, становится понятно, что после похищения пиздец только начинается. И героиню то ли в жертву принесут, то ли ещё что.
Да нет, конечно, в итоге её никто никуда не принесёт, разве что к алтарю. Тот самый похититель, что хотел её прибить, видимо.

Три - самая мякотка. Отзывы.


"Мне понравилось. Легкий сюжет, даже трупы не изменили мое впечатление. От романа веет весной, солнцем, ну и заморозки были. Герои интересные, и адекватные. У главного героя пусть и сносит крышу, но он не забывает, что героиня женщина, девушка, относится к ней бережно, оберегает, и навязывает свое общество не грубо, а по-простому. Все герои живые, не картинные. И чувствам их верю. Спасибо за хорошее произведение."

То есть герой её похитил, он псих и маньяк, но не забывает, что героиня женщина, да ещё и заботится. То есть то, что он удерживает её против воли, делает непристойные предложения и фактически принуждает согласиться – это он ненавязчиво, по-простому.


"Прочитала на одном дыхании, не отрываясь, а теперь сижу и думаю, что у такой очень интересной пары должны быть необычные дети, все же светлая целительница и темный маг! Очень жаль расставаться с героями, поэтому буду надеяться на продолжение."

Ну да, что может быть оригинальнее. Светлая и тёмный. Здравствуй, Рейстлин. И тебе, Крисания, не хворать. И ещё 100500 тому подобных союзов.

Есть ещё целый батальон хомяков, которые вопят «пишы исчо», а редкие реплики адекватных людей затаптывают толпы обожателей. И они с автором занимаются тем, что облизывают друг друга и говорят, какие они все хорошие и замечательные. А несогласных в топку. С такими обожателями врагов не надо, честное слово.

В общем, исходя только из отзывов можно сделать вывод, что это очередной любовный фентези-роман с типичными героями, стокгольмским синдромом и непременной свадьбой в конце. Самое смешное, что на обложке висят ярлычки "бестселлер" и "хит продаж". Вон оно как. И шисят рэ за книжку. Серьёзно? Да я под обложку заглядывать даже не хочу.
И это типа одно из самого лучшего, ведь даже на главной странице висит.

Маразм? Маразм!
А потом удивляются, почему их вторчество никто не покупает.

@темы: книги, недорецензии, маразм такой маразм, литературное

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

А на ФБ, оказывается, добавили жанры. Нет, меня в принципе это не заботит особенно. Ну, добавили и добавили, мне от этого не холодно не жарко.
Я так думала, пока не наткнулась на "первый раз". Мол, это когда персонажи в первый раз вступают в романтические или сексуальные отношения. Порнухой отдаёт, если честно.
Хотя что это я. Там ещё куча всяких жанров-предупреждений под стать. Но этот прям с порносайта взят как будто.

Помойка? Ну да. Зато эротишшшная помойка.

А всё-таки на хрена этот жанр нужен? И с каких щей это жанр, а не предупреждение?

@темы: о том, о сем, литературное

---

Прошел дождь, и на асфальт выползли дождевые черви. Да много, шагу не ступить. Такое чувство, что дождь был из них.

@темы: забавное, будни

---

Встретимся в Пустоте. Часть 7

Название: Страшные сказки: Встретимся в Пустоте
Автор: ItsukiRingo
Бета: ItsukiRingo
Фендом: Yamato Nadeshiko Shichi Henge/Семь обличий Ямато Надэсико
Дисклеймер: персонажи принадлежат Томоко Хаякава, выдуманная реальность мне
Предупреждение: ООС (наверное), AU, смерть персонажа
Пейринг: Ранмару/Тамао
Жанр: драма, фэнтези, романтика
Рейтинг: R
Размер: миди
Статус: завершен
Размещение: только с разрешения
От автора: Вдохновилась на эту сказку «Трилогией близнецов». Пусть Ранмару ни разу не Рейстлин, а Тамао не Крисания, но мироустройство отчасти родилось из вселенной Кринна. Отчасти – из этой легенды.
Образ Ранмару – собирательный (немного представлений о инкубах до охоты на ведьм, немного славянской мифологии), несколько подправленный и встроенный в мир истории по возможности так, чтобы не торчали белые нитки.
Здесь похоронен эксперимент описать мироощущение существа, чуждого человеку. Я так на это и не решилась.
А ещё здесь появляются и остальные персонажи «сказок». Но не все.

***

Виви не находила себе покоя уже которую неделю.

Для всех исчезновение госпожи прошло удивительно спокойно, словно все того и ждали. Хотя чему удивляться, только ленивый не судачил о её романе с заезжим столичным красавцем. Всем прекрасно было известно о том, что она нелюбимая жена, одинокая, заброшенная, вынужденная вести домашние дела, чтобы хоть как-то себя развлечь, потому что остальные аристократки обычно поручают это слугам. Все знали, что она не вернётся, а герцог ходил счастливый и считал дни, которые остались до того момента, когда можно подать прошение на развод.

По-хорошему, Виви тоже должна была радоваться – соперницы больше нет, она добилась желаемого, – но победу праздновать было рано. Оставался ещё договор с демоном и обещанная ему услуга. Виви даже представить не могла, что это будет, а потому нервничала. Он мог появиться в любой момент, просто возникнуть из ниоткуда, но Виви инстинктивно вздрагивала, стоило ей услышать конский топот. Последние дни у герцога было много гостей: стража, следователи, судьи и даже министр тайных дел.

Вот и сейчас, услышав цокот копыт, Виви вздрогнула, оторвалась от шитья и бросила взгляд на зеркало – на заговорённой поверхности отразились ворота особняка, в которые въезжало несколько всадников. Жрицы со свитой. В седле у одной сидела маленькая оборванная девочка. Наверняка проезжали мимо и решили потребовать ночлег. Виви хотела сразу отключиться, но увидела, что на шее девочки блеснул медальон. Такая драгоценность у оборванки – странно. Кто мог подарить ей амулет богини? Не жрицы же. Женщина так увлеклась, разглядывая гостей, что не сразу почувствовала чужое присутствие в комнате. За спиной послышался чей-то кашель, и Виви резко оглянулась, едва не упав с неустойчивого табурета.

- Значит, пришёл... – Она старалась произнести это спокойно, но голос дрогнул, и выдал её с головой. Женщина вцепилась в шитьё так, что затрещали нитки, и в ужасе уставилась на его ношу.

Демон выглядел так, будто не он пил всё это время жизненную силу жрицы, а она. Бледный, осунувшийся, с взъерошенными волосами, с ввалившимися глазами и безумным взглядом, пылающим алым. Он прижимал к груди туго завёрнутое в белую простыню тело, только длинные золотистые волосы были видны и свешивались едва ли не до самого пола.

- Пришёл. Ты обещала мне услугу, помнишь?

Нитки затрещали громче. Виви побледнела и закусила губу: вот он, тот момент, которого она так боялась и ждала. Что-то потребует от неё демон?

- Обещала, – осторожно произнесла она.

Он в несколько шагов оказался подле Виви и потребовал:

- Похорони её!

- Что? – от удивления она даже привстала со своего места.

Он притащил к ней тело её злейшего врага, женщины, которую она ненавидела последние несколько лет, и требует, чтобы она её похоронила? Виви ждала от него чего угодно, любой даже самой безумной просьбы, но к такому готова не была. Что эта жрица с ним сделала?

- Не прикидывайся дурочкой. Я мог бы потребовать у тебя что угодно, но прошу лишь такой пустяк. Тебе он не будет стоить почти ничего. Похорони её. Похорони как положено, в семейном склепе, как умершую от болезни, как добропорядочную женщину, как достойную дочь рода. И заботься о её могиле. Всю жизнь заботься, потому что ты должна быть ей благодарна. Куда я могу положить тело?

Потрясённая его речью, Виви молча указала на свою кровать. Ранмару в два шага добрался до постели и положил тело на свежие, только вчера постеленные простыни. Потом повернулся к женщине и строго заметил:

- И помни: мы заключили договор. Нарушишь его – поплатишься жизнью, а все потомки твои до десятого колена будут прокляты. Поняла?

Шея была будто деревянная, и Виви стоило больших трудов согнуть её. Когда она вызывала демона вечность назад, он был другим. Он был демоном, а не непонятным существом, сломленным, растерянным, похожим на раненного зверя, что стояло перед ней сейчас. Что с ним произошло?

- Вот и хорошо, – довольно кивнул он. А потом, будто что-то вспомнив, принялся рыться по карманам. – Держи. Это она тебе передала, сказала, оберег. Знала, что ты желаешь ей смерти, что ты мизинца её не стоишь, а беспокоилась о тебе. Глупая...

Последнее слово было сказано с такой нежностью, что Виви ощутила почти физическую боль от зависти. Встретится ли ей, презренной ведьме, такой человек, который скажет о ней точно так же? На глаза навернулись слёзы, и женщина сжала руки в кулаки, чтобы боль от впившихся в ладони ногтей, привела в чувство.

Виви молча проследила за тем, как демон оставил амулет возле тела и начал медленно таять в воздухе. Возвращался к себе, в Пустоту, потому что здесь его больше ничего не держало.

- Она была такая же, как ты... – сказал он напоследок и исчез.

А Виви ещё долго стояла посреди своего домика и удивлённо смотрела на то место, где исчез демон.

«Такая же, как я? Что это значит?»

Когда снова послышался цокот копыт, Виви не стала даже интересоваться, кто это. Очередной бесполезный гость, который не имеет к ней никакого отношения. Что действительно важно, так это похороны. Виви должна исполнить свою часть сделки.

Она подошла к телу и отбросила край простыни. Мёртвая жрица улыбалась, но не жутко, а радостно, как будто наконец-то исполнилось то, о чём она всегда мечтала.

В груди закололо, а к горлу подступил комок, так что стало трудно дышать. Виви вдруг стало так плохо, как будто она потеряла по-настоящему дорогого человека, лучшего друга.

«Она была такая же, как ты...» – эхом пронеслись в голове слова демона. Такая же, как она, вынужденная прятаться, скрываться, бояться каждого гостя – а вдруг выдаст, – жить в неволе и лжи, держать все чувства в узде и не знать, что такое радость и простое человеческое счастье. Такая же, как она... только светлая. Но попасть в храм ещё страшнее, чем на костёр, потому что там уничтожат не тело, а душу, оставят пустую оболочку для богини, которой нет никакого дела до этих глупеньких многочисленных жриц.

Виви всхлипнула и вытерла бегущие по щекам слёзы. В другое время она высмеяла бы себя за слабость, но не сейчас. Сейчас можно. Тёмная жрица осторожно и робко коснулась кончиками пальцев холодной щеки, поправила упавшие на лицо волосы и прошептала:

- Надеюсь, там ты будешь свободна.

***

Здесь есть всё и нет ничего.

Пожалуй, точнее Пустоту невозможно описать. Любые желания и фантазии здесь становились реальностью. Иногда гротескно искривлённые, отличные от того, что хотелось, но от того не менее реальные.

Богатство, слава, изобилие еды, покой, тихое семейное счастье, дружба, любовь – всё, что пожелаешь. Всё, о чём мечтаешь, можно сделать осязаемым, видимым. Главное – мечтать.

Это для смертных, для тех, что скитаются в Пустоте бледными тенями. Для таких, как он, в Пустоте нет ничего, только огромное бескрайнее пространство, которое, сколько ни бреди вперёд, никогда не обойдёшь из конца в конец. Впереди, сзади, слева и справа и даже сверху и снизу – ничего, только сероватое, вязкое, похожее на кисель пространство. И только скука и голод, верные, никогда не оставляющие его спутники. И больше ничего.

В мире живых всегда было веселее. Все предыдущие путешествия остались в памяти как яркие забавные приключения. Он вспоминал их иногда, когда скука становилась совсем невыносимой. Думал, и эта вылазка тоже останется в памяти, её можно будет посмаковать, вытащить на свет, как драгоценность. Но в итоге вернулся сломленный, слабый и опустошённый. Но воспоминания с собой всё же принёс, хотя и далеко не те, которые думал. А ещё принёс чувства, давно забытые земные человеческие чувства, которые, казалось, испытывать больше был не способен.

Он коснулся висящего на груди кулона со спрятанным внутри золотистым локоном – маяк, который Тамао оставила для себя, чтобы найти его. Но время шло, медленно, но неумолимо, а она всё не появлялась.

- Забыла... – пробормотал Ранмару и посмотрел через плечо, как будто надеялся, что она окажется там. Но ничего кроме пустоты не увидел. – Тут нет ничего...

Как жаль, что он совсем не умеет мечтать, потому что демон, а Великая Мать лишила их этого счастья. Как жаль, что её богиня так и не исполнила последнюю, самую простую просьбу. Как жаль...

А было бы замечательно встретиться снова. Где-нибудь на берегу той самой речки, где она так любила сидеть. Звонко шумел бы ручей, пели птицы, и пахло бы теплом, сыростью и лесом. Ранмару на мгновение даже показалось, что он услышал мелодичное ржание Грома, но это были лишь его воспоминания.

Она бы подошла сзади и легко коснулась его спины, а потом, когда он обернулся, обвила руками его шею и прошептала:

- Я же обещала, что мы встретимся.

Ранмару вздрогнул и открыл глаза.

Впервые за последние столетия Пустота изменилась.

Под ногами мягко пружинила трава, над головой было небо и кроны деревьев, а слева от него и впрямь тёк ручей. А прямо перед ним стояла она и улыбалась.

- Ты всё-таки не забыла. – Он улыбнулся и подошёл к ней ближе.

Проклятый, забытый богиней, Ранмару был уверен, что она никогда не снизойдет до него, продлит наказание, и он снова будет бродить в одиночестве до тех пор, пока какая-нибудь Виви не призовёт его для новой сделки. Настоящая ли Тамао перед ним? Или порождение его фантазии? Он хотел дотронуться до неё, чтобы убедиться, что она настоящая, но не решился.

Не всё ли равно? Он сможет её коснуться, кем бы она ни была. Ведь это Пустота, и здесь возможно многое.

- Я слегка задержалась, потому что никак не могла понять, как это работает, – Тамао широко развела руки. – Но я справилась.

- Да. Я вижу. И помню ещё одно наше обещание, – он достал из воздуха коробку с шахматами и легонько потряс, как погремушку. – Сыграем?

@темы: Страшные сказки, Кёхей/Сунако, Моё творчество, Yamato Nadeshiko Shichi Henge, Фанфик, Wallflower, Встретимся в Пустоте, Семь обличий Ямато Надэсико

---

Встретимся в Пустоте. Часть 6

Название: Страшные сказки: Встретимся в Пустоте
Автор: ItsukiRingo
Бета: ItsukiRingo
Фендом: Yamato Nadeshiko Shichi Henge/Семь обличий Ямато Надэсико
Дисклеймер: персонажи принадлежат Томоко Хаякава, выдуманная реальность мне
Предупреждение: ООС (наверное), AU, смерть персонажа
Пейринг: Ранмару/Тамао
Жанр: драма, фэнтези, романтика
Рейтинг: R
Размер: миди
Статус: завершен
Размещение: только с разрешения
От автора: Вдохновилась на эту сказку «Трилогией близнецов». Пусть Ранмару ни разу не Рейстлин, а Тамао не Крисания, но мироустройство отчасти родилось из вселенной Кринна. Отчасти – из этой легенды.
Образ Ранмару – собирательный (немного представлений о инкубах до охоты на ведьм, немного славянской мифологии), несколько подправленный и встроенный в мир истории по возможности так, чтобы не торчали белые нитки.
Здесь похоронен эксперимент описать мироощущение существа, чуждого человеку. Я так на это и не решилась.
А ещё здесь появляются и остальные персонажи «сказок». Но не все.


***

- Виви, дорогая, как я рад тебя видеть! – герцог застыл на пороге и простёр руки в приглашающем жесте. Он ждал, что любовница радостно бросится в его объятия, но та продолжила мелко резать лук, даже не потрудившись посмотреть в его сторону. Мужчина обиженно надулся и зашёл в дом.

Он уселся на табурет и со скучающим видом повозил по столу несколько кубиков лука. Можно было подойти к Виви сзади, обнять, а потом утащить в постель, но герцог знал: когда любовница так угрюма, к ней лучше не приставать. Могла и лёгкий подзатыльник дать. Конечно, потом она извинится, сошлётся на женское недомогание, но подзатыльник назад не возьмёшь! Поэтому мужчина сидел молча, демонстративно выпятив нижнюю губу и ждал, когда любовница снизойдёт до него.

- Я тоже рада тебя видеть, дорогой! – проворковала Виви, моя руки. В комнате пахло луком так, что вышибало слезу, и герцог шмыгнул носом. – Ах, прости, милый, я не хотела. Просто ты же знаешь, лук, а тут ещё лёгкое недомогание... – начала оправдываться женщина. Она говорила присюсюкивая и сама себе была противна, но герцогу нравилось. Он вообще предпочитал недалёких женщин, потому что с ними было легко.

- Они сбежали! – вдруг выдал мужчина, и Виви вздрогнула от неожиданности. – Представляешь? Взяли и сбежали среди ночи. Тея заходит к ней в комнату раз, другой, говорит, лежит госпожа в постели, не отвечает, приболела, видимо. Да что этой... женщине сделается? Она и не чихнула за всё время, что мы женаты, ни разу. А ближе к обеду Тея решила узнать, как она там, жива ли вообще, тронула за плечо, а под одеялом никого, только тряпки. Потом и в комнате гостя – он просил, чтобы его до обеда не беспокоили – тоже никого не оказалось. А на конюшне Грома нет и кобылы той, красивой. Сбежали. Как есть, сбежали. Представляешь, Виви? – и мужчина радостно рассмеялся и захлопал в ладоши, как ребёнок, получивший долгожданную игрушку. – Где ты его такого нашла, что он эту ледышку окрутил? Признавайся, где?

Виви пробормотала какую-то глупость и обеспокоенно посмотрела в окно.

С одной стороны, она была рада, что всё закончилось почти так, как и планировалось. С другой – немного беспокоило, что же потребует инкуб за выполненное поручение.

- ... пройдёт полгода, мы найдём подходящий труп и похороним её. А потом ты войдёшь в мой дом. Ты рада, Виви?

- Ах, дорогой! Я так счастлива! – картинно всплеснула руками женщина и принялась обнимать любовника и покрывать его быстрыми, похожими на укусы змеи поцелуями.

Краем глаза она продолжала смотреть в окно. На сердце теперь было неспокойно, но оставалось только ждать.

И был ещё вопрос, который беспокоил её с того момента, когда она увидела демона и его жертву вместе: почему белая жрица всё-таки сдалась?

***

- Давай остановимся здесь. – Тамао немного неловко выбралась из седла и незаметно опёрлась о бок Грома, ожидая, когда пройдёт головокружение. Уже неделя, как они сбежали, и с каждым днём слабость всё усиливалась. Сейчас её можно было списать на малокровие и усталость, но что она будет лгать потом, когда едва сможет ходить?

- Ты выглядишь бледной, всё в порядке? – Ранмару обнял её за талию, и Тамао подавила желание навалиться на него всем телом. Вместо этого она нежно обняла его и прошептала:

- Всё в порядке. Просто я никак не могу привыкнуть к кочевой жизни. Всё-таки я слишком домашняя.

- Мы ещё можем вернуться... – начал Ранмару.

- Нет! – неожиданно резко выкрикнула она и крепче прижалась к его груди. – Нет. Я же тебе говорила, я хочу увидеть другую страну, где всё идёт как положено. Хочу хоть ненадолго почувствовать себя свободной, узнать, что это такое – путешествовать из города в город...

- Мы только и делаем, что ездим по деревням, – возразил Ранмару. – А ты без конца занимаешься целительством и сейчас уже еле жива от усталости. Зачем ты это делаешь? Всё равно всех не спасёшь!..

Она не стала отвечать, мягко отстранилась от него и огляделась по сторонам. Ранмару был прав. Они целую неделю путешествовали по деревням и где только ни ночевали. Побывали и в добротном, чистом и просторном доме зажиточного купца, и в аккуратном опрятном домике старосты, и даже на сеновале. Городов Тамао побаивалась, обходила их стороной. А в деревнях останавливалась и по ночам молилась Великой Матери, прося здоровья для жителей, приплода для скота и урожая для полей. Богиня отзывалась и обещала дать своё благословление.

В эту деревню Ранмару наотрез отказался заезжать – три домишки и те покосившиеся, держащиеся на честном слове. По улице бродила собака с прилипшим к хребту животом и торчащими рёбрами. Но Тамао была так настойчива, что они едва не поссорились, и Ранмару в итоге сдался.

- Мне здесь не нравится, – пробормотал он, едва не споткнувшись об облезлого петуха, дремавшего у забора. Петух с кудахтаньем взвился в воздух, взмахнул куцым хвостом и бросился наутёк, смешно прихрамывая. Ранмару выругался и посмотрел на Тамао взглядом «вот что я говорил».

- Здесь живут. Две семьи, остальные, кто смог, уехали, а кто нет – умерли от голода, потому что последние несколько лет здесь почти не было урожая. Удивительно, что ещё петух жив.

- Откуда ты знаешь? – удивился Ранмару. Он знал её ответ, знал, что Тамао сейчас высокопарно заявит, что всё благодаря Великой Матери, которая ведёт её, а потому даже не стал слушать, что она скажет. Он решительно прошёл в сторону одного из домов, с виду самого крепкого, и постучал в дверь. Дерево разбухло от сырости, поэтому стук вышел глухой, едва слышный. Из-за двери донесся хриплый голос:

- Убирайтесь! Здесь нет никого.

- Тётушка Эдна всегда ворчит, – послышался за их спинами девичий голосок. – Она вам не откроет, больше не стучите. Вы путешественники, да? Как вы здесь оказались? К нам не ездят. Это от нас уезжают...

Девочка могла ещё долго тараторить, потому что ей здесь явно не с кем было поговорить. На вид ей было лет шесть, и она чем-то напоминала маленькую птичку: верткая, подвижная, с звонким чистым голосом. Слишком уж живая для такого унылого мёртвого места, словно чужая, словно случайно забрела.

- Мы просто мимо проезжали. Нам бы переночевать. – Тамао подошла к девочке и присела на корточки, чтобы их лица оказались на одном уровне.

- У Эдны нельзя. В соседнем доме никого нет. У меня можно, – разрешила девочка. Она вытерла грязную ладошку о не менее грязное платьице и указала пальцем в сторону одного из домов – покосившегося, наполовину ушедшего в землю и державшегося на честном слове.

Тамао улыбнулась и поблагодарила девочку. Та, просияв, вприпрыжку побежала к дому. Ранмару, поравнявшись с жрицей, процедил сквозь зубы:

- Здесь была эпидемия. Нам не стоит...

Наверное, таким образом он проявлял заботу. Но иногда Тамао казалось, что он слишком перегибает палку. Ответила она твёрдо, чтобы сразу было ясно, что решение принято и оспаривать его бессмысленно.

- Всё в порядке. Ты же знаешь, нам ничего не грозит. А вот её мы можем спасти.

Они зашли в деревянный почерневший от времени и сырости дом. Пол был земляной и холодный, несмотря на лето, а в единственное крошечное окно проникало так мало света, что разглядеть комнату было очень трудно. Девочка шумела в углу, но скоро вернулась к гостям. Она широко щербато улыбалась – у неё не хватало одного молочного зуба, – а к щеке прилипла паутина.

- Хлеба больше нет, месяц как закончился, есть ягоды. Угощайтесь!

Девочка поставила перед ними плетёную корзину, доверху наполненную ежевикой, и улыбнулась ещё шире.

- Спасибо, – поблагодарила Тамао. Она взяла несколько ягодок, а Ранмару с неохотой тоже зачерпнул горсть. Он продолжал внимательно оглядываться по сторонам, будто ждал нападения. – Как тебя зовут? – спросила Тамао. Девочка разделывала грибы и, не оборачиваясь, ответила:

- Ной.

- Красивое имя, – прошептала молодая женщина. Так называли маленькую камышовую птичку, что очень красиво пела. Это имя очень подходило девочке.

Ной довольно, но в то же время смущённо хихикнула.

- Ты одна живёшь? – продолжила расспросы Тамао. Дом был заброшенный, чувствовалось, что в нём кроме девочки никого нет. Но Ной покачала головой и возразила:

- Я с Эдной. Остальные умерли ещё весной, от лихорадки. Мы с ней вдвоём. Сейчас вот сварю ей суп и... – она тоненько вскрикнула, и Тамао заметила, как на пол капнуло несколько капель крови. Всё-таки Ной была слишком мала, чтобы управляться с ножом.

- Давай помогу! – вскочила со своего места Тамао, а девочка посмотрела на неё слишком серьёзно для ребёнка и провела другой рукой над порезом. Сначала остановилась кровь, потом сошлись края раны, а затем на коже исчез всякий след пореза. Как будто и не было ничего.

- Всё в порядке. Я могу себе помочь, – ответила девочка. Она снова вернулась к грибам, а Тамао с Ранмару обменялись взглядами, и он коротко кивнул в сторону выхода.

- Ты ради неё сюда приехала? – спросил демон, когда они вышли на улицу.

Тамао присела на покосившуюся лавочку и посмотрела в сторону леса, за которым уже скрылось солнце. В воздухе потянуло холодом, пахло болотом и гнилым деревом. На щёку сел комар, и Тамао согнала его. Она избегала смотреть на Ранмару.

Он слишком сильно переживал за неё, чрезмерно заботился. Он понимал её слишком хорошо, а потому знал, чего ей стоят эти постоянные молитвы, и знал, что бесполезно её отговаривать, но всё равно пытался.

- Да. Я приехала ради неё. Чтобы помочь. Моя госпожа попросила меня.

- Лучше бы мы проехали мимо. – Что-то в его голосе заставило Тамао посмотреть на его задумчивое лицо. Ранмару смотрел куда-то далеко, но не на лес, а много дальше, как будто видел на годы вперёд.

- Я отдам ей свой амулет. Он защитит её, поможет. Богиня говорит, что её скоро найдут и что она будет помогать ей. Эта девочка – тоже любимица богини.

- Твой амулет погубит её, – прошептал Ранмару. Он не стал дожидаться, когда Тамао начнёт задавать вопросы, и ушёл к девочке. Когда молодая женщина тоже зашла в дом, то увидела, как Ранмару и Ной мирно беседуют. Он протянул ей ломоть хлеба, а она улыбнулась так, будто ей весь мир к ногам бросили. На глаза Тамао навернулись слёзы, а недавние слова Ранмару всё ещё терзали душу. К чему они были? Неужели она ошиблась, что приехала сюда? Но Великая Мать просила. Она столько сделала для Тамао, что пара ответных услуг – это пустяк.

Ной уснула сразу после ужина. Но даже во сне она продолжала улыбаться. Тамао ласково погладила девочку по грязным спутанным волосам и в который раз поразилась тому, что Ной жизнерадостна, несмотря на все неурядицы. Такому замечательному ребёнку просто не может не повезти, она обязательно будет счастлива. Тамао сняла амулет и надела его девочке на шею. Груди стало холодно и пусто, и Тамао потёрла кожу. Для крошечной Ной амулет был велик, смотрелся на ней нелепо, но она его не снимет, Тамао была в этом уверена. Как когда-то не сняла она сама.

- Прощай, надеюсь, когда придёт время, ты сделаешь правильный выбор, – произнеся нашептанные богиней слова, Тамао поцеловала девочку в лоб и встала на ноги. – Пошли.

Они оставили Ной все свои запасы еды, оседлали лошадей и уехали. Когда деревня скрылась из виду, Ранмару спросил:

- Как ты теперь без амулета?

- Он мне не нужен, – пожала плечами Тамао. – Я уже давно достаточно искусна, чтобы общаться с богиней и без него. А ей, пока она будет учиться, он пригодится.

- Насколько я знаю, в часе езды у дороги должен быть постоялый двор. Не хочешь там переночевать?

Тамао кивнула.

Ещё одна ночь. Сколько их у неё осталось? Протянет ли она ещё хотя бы месяц? Время и силы уходили так быстро, что становилось страшно, но она продолжала лгать и скрывать правду. Но ведь рано или поздно всё откроется. И что она будет делать тогда?

***

Мальчик попался им на дороге случайно. Они были возле границы, Тамао почти достигла цели, у неё дрожали руки, и не терпелось пришпорить Грома, чтобы ехал побыстрее, но она сдерживалась. Солнце уже почти зашло, и в получасе езды отсюда был постоялый двор, в котором они собирались переночевать. Нет смысла спешить, всё равно границу им удастся пересечь только завтра. Всю дорогу Тамао то и дело поглядывала на свои ослабевшие, мелко дрожащие руки, и ей казалось, что она видит, как сквозь пальцы утекает оставшееся у неё время. Хорошо, что Гром всегда был послушным и понимал её с полуслова, потому что для того, чтобы править у неё почти не осталось сил.

Мальчика заметил Ранмару. Он бросил быстрый взгляд в сторону обочины и пришпорил кобылу, чтобы как можно быстрее проехать мимо.

- Тут, похоже, труп... – пробормотал он.

Тамао вздрогнула, посмотрела на гору тряпья у обочины, и на мгновение ей померещилось шевеление.

- Подожди! – крикнула она, и резко остановила Грома.

Ранмару остановился на несколько шагов дальше и повернулся в её сторону. Жрица уже бежала к телу – откуда только силы взялись. Но она была слишком слаба и медлительна, так что демон оказался на месте гораздо быстрее неё. Он приподнял голову мальчика и провёл ладонью над лицом – кожи коснулось слабое, едва ощутимое дыхание. Жив.

- Ну что там? – нетерпеливо спросила Тамао, поравнявшись с Ранмару. Он молча отошёл в сторону, давая ей возможность осмотреть ребёнка.

Мальчик был сильно избит и прижимал ладони к ране на животе – кто-то ударил его ножом. В спутанных золотистых волосах запеклась кровь. Он был без сознания и едва жив. С виду – обычный городской мальчишка, неизвестно почему оказавшийся здесь, почти на границе, без родителей и сопровождающих. Он был обречён умереть здесь от потери крови. Какая удача, что они с ним встретились!

Тамао задрала грязную от крови и земли рубаху, коснулась ладонью раны и зашептала молитву. Медленно, будто с неохотой, остановилась кровь, стянулись края, и на месте пореза остался только розовый шрам. Ощущения от заклинания были странные, не такие как обычно, как будто не Тамао отдавала свою силу, а ребёнок сам забирал её, и она недоумённо нахмурилась. Но в этот момент мальчик захрипел, закашлялся кровью и приоткрыл глаза, и жрица мигом обо всём позабыла и внимательно вгляделась в чумазое личико. Он плохо соображал от боли и почти ничего не видел, но свет заходящего солнца отразился от светлых волос Тамао, и мальчик заметил этот отблеск.

- Ма-ма... – прохрипел он и снова закашлялся. На подбородке остались сгустки крови. – Ма-ма... ты жива!.. – мальчик протянул к Тамао дрожащие руки, и она обняла его.

- Жива, жива, мой хороший.

Она гладила его по спине и чувствовала, как по щекам текут слёзы. Ей было жаль до боли в груди этого ребёнка, достаточно взрослого, чтобы всё понимать – на вид ему было лет десять, – но недостаточно, чтобы уметь за себя постоять. Если бы только у него был хороший друг или защитник...

- Мама, я так рад... так рад... – мальчик что-то неразборчиво бормотал, он уткнулся носом ей в грудь и плакал, пачкая кровью и слезами её пыльный после долгой дороги плащ.

Когда Тамао попыталась от него отстраниться, он вцепился в неё и взмолился:

- Нет, не уходи! Не оставляй меня!

- Я ненадолго, – Тамао аккуратно высвободилась из его цепкой хватки. Она посмотрела на Грома, и он, будто понял её без слов, фыркнул и ударил землю копытом. Тамао знала, что он примет мальчика и, возможно, это его спасёт, даст прожить ещё несколько лет и повзрослеть. И теперь Тамао без сожалений отдаст ему то последнее, что ей принадлежало. – Я оставлю тебе подарок, мой хороший. Его зовут Гром, и он будет тебе самым верным другом. И, возможно, когда-нибудь он спасёт тебе жизнь. А мне надо отлучиться ненадолго. Надеюсь, ты сделаешь правильный выбор, когда придёт время...

Великая Мать очень хотела, чтобы Тамао произнесла последнюю фразу.Накануне она обещала им встречу с тем, кому нужна будет помощь жрицы, и отчасти именно поэтому Тамао без раздумий бросилась на помощь мальчику.

Теперь и с последней просьбой богини покончено.

Все вещи, что когда-то принадлежали ей, отданы, у Тамао не осталось ничего, кроме неё самой. Она провела ладонью над лицом мальчика, убирая синяки, призывая сон, и ребёнок уснул. Во сне он ещё всхлипывал, но уже не плакал. Ноги были непослушными, точно в них кто-то натолкал вату, и Тамао стоило большого труда подняться. Медленно она приблизилась Грому и обняла его за шею. Прощаться с лучшим другом навсегда было тяжело, но это лучшее, что Тамао могла для него сделать. Она нашла Грому нового товарища и очень хотела верить, что это сделает счастливыми обоих.

Короткая молитва для Грома, и он, кажется, коротко кивнул головой. Тамао знала, что теперь он до самого утра будет рядом с мальчиком, а потом они продолжат путь вдвоём. В чересседельной сумке осталась горсть медных монет – достаточно, чтобы прожить какое-то время, а дальше уж пусть разбираются сами. Если богиня спасла мальчика сейчас, не оставит своей милостью и потом. Тамао не сомневалась.

- Ну вот и всё, – выдохнула она и обняла Грома напоследок. Потом молодая женщина попыталась отойти в сторону, но не смогла – перед глазами всё закружилось, ноги подогнулись, и она почти рухнула на землю, но её вовремя поймал Ранмару.

- Ты совсем бледная. Неужели так много сил ушло на пару жалких синяков? – обеспокоенно спросил он.

Они никогда не поднимали тему, сколько у неё жизненных сил. Тамао в любом случае сослалась бы на помощь богини, на то, что та лечит свою любимицу и не даст ей умереть так просто. Но поверил бы ей Ранмару? Иногда ей так хотелось спросить у него, знает ли он о её лжи, что слова буквально вертелись на кончике языка, вот-вот слетят. Но в последний момент Тамао брала себя в руки и замолкала.

У неё как у белой жрицы, любимицы богов, было много больше жизненной силы, чем у обычной смертной женщины, потому что этой силой она делилась с другими. Но последние несколько недель Тамао расходовала их слишком опрометчиво. Ей бы экономить силы, чтобы прожить подольше, отворачиваться от тех, кому она нужна, проходить мимо. Ведь Ранмару верно сказал: всех не спасёшь. Но Тамао так не могла. И теперь едва могла пошевелиться – сил почти не осталось. Лечение мальчика, а потом и совсем коротенькая молитва, отданная Грому, отобрали последние жалкие их крохи. А того, что осталось, хватит на несколько часов.

«Я не доживу до рассвета», – вдруг ясно поняла она и похолодела от страха. Смириться со смертью – одно, и совсем другое – почувствовать её дыхание затылком.

Из последних сил Тамао повернула голову в сторону границы. Как жестоко, богиня, ведь не хватило всего одного дня, чтобы увидеть, как это, когда мир находится в равновесии.

***

- Ты всё-таки лгала. Белая жрица никогда не изменит себе, верно? И ведь я знал, знал с самого начала, что так всё и будет. Но отказывался верить, думал, ты ещё передумаешь, образумишься. Глупец, – он шептал это с такой горечью, что Тамао не выдержала и с трудом приподняла руку. Её тонкие бледные пальцы коснулись его щеки и нежно погладили.

- Это наилучший финал, – прошептала она едва слышно. – Всё так и должно было закончиться. Теперь Виви станет хозяйкой моего дома и будет в безопасности. А я... я сделала то, о чём всегда мечтала. И я счастлива, – Тамао слабо улыбнулась бледными, почти синими губами.

Она угасала, как догорающая свеча. Но, как свеча, совсем не жалела об этом.

- Она не зря тебя любит, – ответил Ранмару, и в голосе его послышалась злость.

Он принёс её на постоялый двор при помощи своей магии, поставил на уши хозяина и всю его семью, требовал от них целебные травы и настойки, про половину из которых бедные люди и не слышали. Был взвинчен, и то и дело сквозь личину лощёного коннозаводчика проглядывала его демоническая сущность. Хозяйка, увидев его горящий алым взгляд, побледнела и до сих пор икала, но все просьбы выполняла споро, без лишних вопросов.

Тамао попыталась приподняться, но Ранмару тут же прикрикнул на неё:

- Лежи! Ничего, всё ещё образуется, завтра мы обязательно пересечём границу, и...

- Ты же и сам понимаешь, что этого не будет, – покачала головой Тамао. – Я просто хотела тебе сказать, что потом... – она не стала уточнять, когда именно, всё и так было ясно, – в кармане пальто ты найдёшь два медальона. Один отдашь Виви. Он защитит. А второй – носи сам. Ты не перепутаешь, где какой, сразу поймёшь. Он поможет мне найти тебя... в Пустоте... мы ведь должны доиграть, помнишь?..

- Ты не вспомнишь меня, когда там окажешься, не узнаешь. Все забывают прошлое, приходят туда пустыми оболочками. Влюблённые, убийца и его жертва, лучшие друзья, родственники – все они, случайно встретившись, проходят мимо, не узнают, не вспоминают. Понимаешь? И ты меня не узнаешь.

Тамао не стала просить ничего для себя, хотя и хотелось. И так и осталась любимицей богини. Неужели напрасно?

- Я попрошу богиню оставить мне немного воспоминаний. И обязательно найду тебя. Мы встретимся с тобой в Пустоте, сыграем в шахматы и там-то уже узнаем, кто кого. Веришь?

Он отрицательно покачал головой: не верил.

Ранмару сидел на краю кровати, бледный, взъерошенный, крепко держал её за руку и вглядывался в её лицо, будто надеялся разглядеть там что-то помимо накрывшей его тени смерти.

- Знаешь, совсем недавно, когда я только пришёл из Пустоты, я хотел, чтобы всё обернулось именно так. Думал, выпить тебя досуха, и тем самым хоть ненадолго насытиться. Думал, повеселюсь, ведь светлая жрица не сдастся мне так просто, продумал множество способов тебя покорить. Я ведь только начал тогда, знаешь, когда преследовал тебя целый день. У меня были в запасе ещё способы. Думал, когда вернусь в Пустоту, долго буду вспоминать об этом как о весёлом приключении. А встретив тебя там, может быть, даже попытался бы с тобой заговорить. Ты бы не вспомнила, но наверняка бы забавно хмурилась и хлопала глазами. – Тамао попыталась слабо улыбнуться, но лишь скривилась как от боли. Она попыталась снова коснуться его щеки, и Ранмару наклонил голову, чтобы жрица смогла дотянуться. Пальцы её дрожали и были холодны, и от их прикосновения демон вздрогнул. – А потом мы сели играть в шахматы. Ты очень хороший соперник, знаешь. Играя с тобой, я забывал обо всём, даже о голоде. В Пустоте у меня было немного противников, многие из них гораздо опытнее тебя, но почему-то с ними мне быстро наскучивало. С тобой – нет. И я был бы не прочь доиграть, если Великая Мать позволит нам встретиться. Так что найди меня.

У неё совсем не осталось сил, и рука безвольно упала на одеяло. Тамао попыталась ответить, говорить было тяжело, но ей ещё было, что сказать.

- Обними меня, пожалуйста, – попросила жрица. Когда-то его объятия растопили лёд, которым она себя окружила, открыли ей глаза, и теперь ей хотелось, чтобы они были последним её ощущением. Тамао уткнулась носом ему в плечо и закрыла глаза. Она блаженно выдохнула и больше уже не вдохнула.

«Встретимся в Пустоте. Слышишь? Обязательно встретимся!»

@темы: Страшные сказки, Кёхей/Сунако, Моё творчество, Yamato Nadeshiko Shichi Henge, Фанфик, Wallflower, Встретимся в Пустоте, Семь обличий Ямато Надэсико

---

Встретимся в Пустоте. Часть 5

Название: Страшные сказки: Встретимся в Пустоте
Автор: ItsukiRingo
Бета: ItsukiRingo
Фендом: Yamato Nadeshiko Shichi Henge/Семь обличий Ямато Надэсико
Дисклеймер: персонажи принадлежат Томоко Хаякава, выдуманная реальность мне
Предупреждение: ООС (наверное), AU, смерть персонажа
Пейринг: Ранмару/Тамао
Жанр: драма, фэнтези, романтика
Рейтинг: R
Размер: миди
Статус: завершен
Размещение: только с разрешения
От автора: Вдохновилась на эту сказку «Трилогией близнецов». Пусть Ранмару ни разу не Рейстлин, а Тамао не Крисания, но мироустройство отчасти родилось из вселенной Кринна. Отчасти – из этой легенды.
Образ Ранмару – собирательный (немного представлений о инкубах до охоты на ведьм, немного славянской мифологии), несколько подправленный и встроенный в мир истории по возможности так, чтобы не торчали белые нитки.
Здесь похоронен эксперимент описать мироощущение существа, чуждого человеку. Я так на это и не решилась.
А ещё здесь появляются и остальные персонажи «сказок». Но не все.



***

Она уже очень давно этим не занималась. Наверняка растеряла всю сноровку.

Тамао подвязала полы плаща, чтобы не мешали, и открыла окно. Ночь была тёмная, тихая, как перед грозой. То, что надо. Молодая женщина перекинула ногу через подоконник и начала осторожно спускаться по плющу. Её ночной гость больше не беспокоил, поэтому не мог её увидеть, но на всякий случай Тамао огляделась по сторонам. Никого. Когда она мягко и бесшумно спрыгнула на землю, ей показалось, что в конюшне тихо заржал Гром. Жеребец чувствовал, что сегодня ночью их ждёт небольшое путешествие. Он любил эти ночные прогулки ничуть не меньше Тамао.

- Гром... – тихонько позвала Тамао, входя в конюшню. Жеребец тихо заржал и с лёгкостью перемахнул через низкую перегородку. Тамао вывела его из конюшни, набросила ему на спину седло, застегнула подпругу, а затем ловко запрыгнула за спину Грома.

- Пошли! – скомандовала она. Гром медленно и почти бесшумно зашагал в сторону ворот. Ни одна собака не проснулась, когда они уходили – привыкли.

Тамао часто ездила ночами по ближайшим деревням. Лечила, помогала, заговаривала. Никто её не видел, а животные не выдавали. Она была добрым духом этих мест, про чудесно исцелившихся говорили, что это сама Великая Мать им помогла, да помалкивали, когда в деревню приезжали храмовники в поисках юных жриц. Если бы её поймали, или растерзали бы как ведьму, или отправили в столицу, потому что в деревне, даже самой замечательной, всегда может оказаться доносчик. Поэтому она скрывалась.

Сегодня Тамао решила заехать в ближайшую деревню, из которой была родом Тея. Накануне она рассказывала, что у них в последние несколько дней захворало сразу несколько девушек. Да всё либо молодые вдовы, либо девицы, которые женихов лишились.

Это было странно, не похоже на обычную болезнь, и Тамао решила съездить посмотреть. У неё были свои догадки о том, что может быть причиной хворей, но они казались слишком безумными. Не может же мужчина, который накануне вечером играл ей на фортепьяно её любимые романсы, улыбался и шутил, по ночам наведываться в дома бедных крестьянок? Тамао знала, что может, потому что он чудовище, потому что для него это нормально, но поверить не могла. Все мысли о том, что ей нужно помочь бедняжкам, были лишь предлогом. На самом деле она хотела узнать правду, пусть и страшилась её пуще огня.

В деревне было тихо, даже собачьего лая не слышно. Все спали крепко, как зачарованные, и у Тамао засосало под ложечкой от нехорошего предчувствия.

Воздух был по-летнему жарок и тяжел. Несмотря на ночь, долгожданная прохлада не пришла. Ни ветра, ни даже слабого шевеления воздуха. Жрица потёрла грудь: дышать было тяжело, каждый вдох давался с трудом. Она вглядывалась в темноту, но не видела ничего.

Внезапно тишину расколол зов:

- Приди ко мне!

Голос был полон тоски и желания, и, услышав его, хотелось со всех ног бежать на его звук, чтобы успокоить его обладателя, обнять и пообещать, что всё будет хорошо. Она уже слышала этот зов когда-то. Амулет разогрелся, обжёг грудь, и начал слабо светиться, но Великая Мать зря беспокоилась, на этот раз её любимица сама могла о себе позаботиться.

Ранмару! Это всё-таки был Ранмару. Тамао судорожно втянула воздух и закусила губу, чтобы не закричать.

Поравнявшись с первым домом, Тамао спешилась и оставила Грома пастись. Медленно, крадучись, она шла на зов, как муравей – на сахар. Голос звучал совсем рядом, на окраине деревни. Тамао замерла, прислушиваясь.

Вязкая, как кисель, тишина, потревоженная зовом, едва успокоилась, когда её снова всколыхнул шёпот:

- Приди ко мне!

И снова Тамао испытала желание сорваться с места, подбежать, обнять, успокоить. Жрица до крови закусила щёку с внутренней стороны и остановилась. Она увидела его размытый силуэт возле дома, в котором жила недавно овдовевшая женщина. Тамао пыталась спасти её мужа, но от старости его не смогла спасти даже Великая Мать. Его жена была гораздо моложе, но она искренне любила умершего, и очень по нему тосковала. Хороший выбор жертвы, но выйдет ли она к нему?

- Приди ко мне!

Ранмару протягивал к дому руки, и звал, звал, звал... Тамао пригляделась повнимательнее и с ужасом отшатнулась: выглядел он точь-в-точь как умерший мужчина. Ради этой женщины он даже не постеснялся надеть чужую личину! Тамао хотелось закричать, позвать его, потребовать остановиться, но она не могла проронить ни слова. Несмотря на защиту амулета, молодая женщина всё же подпала под чары.

Какое-то время стояла тишина, потом из дома донеслись торопливые шаги, распахнулась дверь и с грохотом ударилась о стену, а на пороге в одной ночной рубашке застыла высокая красивая женщина. Волосы её были растрёпаны, лицо бледно, она не произносила ни слова, только плакала и тянула к нему руки.

- Приди ко мне! – повторил Ранмару, и в голосе его прозвучало предвкушение.

Тамао вдруг ясно поняла, что сейчас произойдёт: он должен был выпить досуха её, но не смог, поэтому теперь изводит этих женщин. Он лжёт им, дарит недолгое счастье ночи с любимым, а утром они просыпаются едва живые и думают, что это всё сон. Как жестоко! Но по-настоящему жесток не он, нет, для него это всего лишь необходимость, чтобы выжить. По-настоящему жестока она, которая прикрывается другими как щитом, потому что трусит сама оказаться на их месте. Амулет больно ужалил кожу, словно был не согласен с её мыслями, но Тамао ничего не почувствовала. Она приняла решение и сделала шаг вперёд. Чары, до этого крепко её опутывающие, исчезли.

- Перестаньте! – закричала жрица. Она стояла с подветренной стороны и пришла почти бесшумно, поэтому слишком увлечённый ритуалом демон её не заметил. Он вздрогнул, отвлёкся и удивлённо посмотрел на неё. Колдовство рассеялось, и его жертва медленно сползла по стене на крыльцо. Она снова спала.

- Миледи? – удивился он. – Что вы здесь делаете? Решили прогуляться перед сном?

Тамао не оценила шутку, подбежала к нему и повторила:

- Перестаньте! Зачем вы это делаете? Она ведь ни в чём не виновата! Вам ведь я нужна!

Она стояла почти вплотную к нему, забыв о всех правилах приличия, которым всегда так прилежно следовала, и даже позволила себе схватить его за руку и легко потянуть на себя, намекая, что им лучше уйти. Ранмару почти справился с удивлением и придумывал ответ. Тамао чувствовала, что уходить он не собирается, и не знала, что ещё можно сказать, чтобы убедить его уйти.

От шума подала голос одна собака, потом подхватила другая, третья, и вот лаем залилась вся деревня. Кто-то из соседей проснулся, захлопали двери – люди начали выходить из домов. Необходимость спорить отпала сама собой. Тамао испуганно замерла, не в силах шевельнуться: попалась! Ранмару же крепко обхватил её за талию, и на мгновение у неё потемнело в глазах. Когда зрение вернулось, она стояла возле Грома, а Ранмару сидел в седле и, снова схватив её за талию, собирался усадить рядом. Он заметил, что Тамао собирается возмутиться и предупредил:

- Тихо! Потом поговорим.

Они уехали, никем не замеченные, и галопом домчались до первого попавшегося перелеска. Там Ранмару остановил Грома и помог Тамао спуститься на землю. Она встала рядом с жеребцом и вцепилась в подпругу, как будто искала у своего верного товарища поддержки. Ранмару встал рядом, так же близко, как и до этого в деревне. Тамао достаточно было сделать полшага к нему, чтобы соприкоснуться с ним грудью.

- Я не знаю, чему мне больше удивляться. Тому, что вы и правда знаете, кто я на самом деле, и не боитесь, или тому, что вы оказались там ночью.

Он был зол не на шутку, и молодая женщина даже отступила на шаг. Она не знала, чего от него ждать.

- Я боюсь. Боялась, – ответила Тамао. Ей приходилось задирать голову, чтобы видеть его лицо. – Пока не узнала вас получше. Я всегда езжу по деревням, лечу, помогаю. На днях услышала от Теи, что в её деревне хворают женщины, и решила съездить посмотреть. А оказалось, что эта никакая не лихорадка, а вы. Зачем вы это делаете?

Она знала ответ, но ей хотелось послушать, что он скажет.

- Вы ведь и сами знаете, миледи. – Демон уже остыл, умерил гнев из-за неудачной охоты и выслушал её вопрос с едва заметным удивлением. Тамао вздрогнула, а Ранмару едва заметно улыбнулся. – Ведь я вам всё рассказал ещё до этого. Великая Мать обрекла меня на вечный голод, и утолить его я могу только одним способом. Насыщение приходит ненадолго, но кратковременное облегчение всё же лучше постоянных мук. В этом мире голод ещё сильнее, ведь, чтобы оставаться здесь, мне нужна сила. Я заключил сделку, и не могу просто так вернуться в Пустоту, так что всё, что мне остаётся, чтобы не исчезнуть совсем, это искать себе пропитание. Не переживайте, миледи, это равноценный обмен:они мне немного жизненных сил, а я им самый лучший сон в их жизни. Я их не убиваю, нет, я не настолько жесток. Они отлежатся немного, отдохнут, а потом заживут как ни в чём не бывало. Каждый остаётся при своём, и в этом нет ничего...

- Но так нельзя! – перебила его Тамао.

Обмен? Заживут как ни в чём не бывало? Все довольны? Он что, серьёзно в это верит? Ведь каждая из них, единожды пережив встречу с демоном, больше не сможет жить нормальной жизнью. Она будет ждать, когда он придёт снова, чахнуть и хиреть, пока не умрёт. К скольким он уже успел наведаться?

- Почему? – Он не понимал, действительно не понимал, что не прав. Тамао опустила голову, и растрепавшиеся от быстрой езды волосы упали ей на лицо.

Ей не хотелось пускаться в объяснения. Потому что даже если попытается, он всё равно не поймёт. Он чудовище, он думает и чувствует по-другому, и понятия о том, что правильно, у него свои.

- Я... но ведь на их месте должна была быть я... – Это была правда, как она есть. В темноте его глаза сверкнули красным, но Тамао даже не вздрогнула.

- Ревнуете? – усмехнулся он.

- Может быть... – тихо ответила жрица. – Просто так будет правильно и справедливо. Вас позвали ради меня, и это должна быть я, а не они. До сегодняшней ночи я наивно думала, что вы живёте как обычный человек, но я ошибалась. Нет, я не разочарована, я понимаю, что по-другому вы не можете. Просто я не хочу, чтобы страдали другие. Пусть, как вы говорите, для них это всего лишь приятный сон, для некоторых он может оказаться губительным. – Она осторожно коснулась его руки без перчаток – неслыханная дерзость. Кожа у него была мягкая, от неё веяло теплом. – Не надо, не смотрите на них, пожалуйста. Если вам так нужна жизненная сила, возьмите лучше моей. У меня её много, гораздо больше, чем у любой из них.

- Достойный ответ светлой жрицы. – Тамао удивлённо моргнула, когда ей почудилась в его голосе горечь. Ранмару положил ладони ей на плечи и легко сжал. – Это убьёт тебя, знаешь? Я выпью тебя досуха меньше чем за месяц, и ты не доживёшь до следующего полнолуния. Этого хочешь?

Она первая нарушила правила приличия, поэтому даже не удивилась, когда это сделал и он. Демон нарочно запугивал, говорил правду в лицо, чтобы Тамао испугалась, пошла на попятный. Но молодая женщина не поддалась, она вздёрнула подбородок и уверенно возразила:

- Я любимица богини, вы забыли? Моих жизненных сил хватит на дюжину женщин. И моя госпожа, я уверена, не оставит меня, если я попрошу. Я не буду жадной, буду послушной, так что у неё не будет повода на меня гневаться. Вам не о чем беспокоиться.

Позже Тамао сама удивлялась, почему её голос не дрожал. Ей было страшно, по-настоящему страшно, совсем как много лет назад, когда они с отцом сбежали от светлых жриц. Молодой женщине не хотелось умирать так скоро, всего через месяц, но другого выхода не было. По большому счёту её жизнь ничего не стоила, она ничего не сделала, ничего не добилась, жила в тиши и глуши, всего боясь, но стала от этого только несчастнее. Умереть так – шанс сделать что-то хорошее хотя бы напоследок. И поняв это, она вдруг успокоилась. Тамао больше не было страшно, она приняла решение.

- Ты пожалеешь...

- Давайте вернёмся к этому разговору через месяц.

Заветные полшага она сделала сама, подошла к нему, положила руки на плечи и встала на носочки, чтобы коснуться губ. Он быстро среагировал, обнял её так крепко, что Тамао тихонько охнула, и поцеловал в ответ. Долгий чувственный поцелуй, от которого закружилась голова и пропали все мысли, точно такой, о каких грезят, начитавшись романов, впечатлительные девицы. Демон был живой и губительной иллюстрацией героя популярных книг, так что, если бы Тамао могла сейчас связно мыслить, она бы отметилаэто с лёгким удовлетворением. Сейчас Ранмару не сказал ей ни слова о любви, но, если бы вдруг сказал, она бы поверила.

Так тепло... Её никто никогда не обнимал, даже отец. Потому что все боялись и не понимали её, слишком серьёзную для своего возраста. Тамао никогда не думала, что это так приятно. Пусть она нужна ему скорее как пища, чем как женщина, ради этого ощущения стоит пожертвовать жизнью.

Тихо заржал Гром, и Ранмару отстранился от неё. Он посмотрел на восток и сказал:

- Нам лучше вернуться домой. Там продолжим.

Она кивнула, и впервые в жизни ей действительно захотелось вернуться домой.

***

Это было неправильно с точки зрения морали. Если бы они жили в столице или просто крупном городе, её бы осудили, заклеймили и смотрели на неё косо. Репутация была бы загублена – не отмыться. Но Тамао, всегда считавшей себя добропорядочной, послушной и правильной, сейчас не было до этого дела. Слуги наверняка посудачат немного по углам, а потом успокоятся. Потому что она хозяйка этого дома и может делать в нём всё, что пожелает.

Тамао могла бы прикрыться добропорядочностью, облечь себя в одежды мученицы, ведь она спасает невинные души, но не стала. Ей хотелось быть честной с собой. Она пошла на это только потому, что сама того хотела. И Великая Мать приняла её выбор, потому что амулет больше не жёг кожу, даже когда прошлой ночью Ранмару был близко, по-настоящему близко, ближе некуда.

Утром она проснулась одна, закуталась по шею в одеяло и посмотрела на другую половину кровати: Ранмару не было, только подушка примята как свидетельство того, что ей ничего не приснилось. В теле была такая слабость, что сначала Тамао показалось, что она и встать-то не сможет, но постепенно силы вернулись, и она медленно села.

А как будетдальше? Если уже сейчас, в первое утро она проснулась разбитой? Сможет ли она скрывать правду? И как долго ей это удастся?

Тамао задумчиво провела пальцем по кромке наволочки и улыбнулась. Нет, она ни о чём не жалела, она сделала выбор, но теперь появилось слишком много вопросов, на которые у неё не было ответов. Молодая женщина тряхнула волосами, отбросила в сторону одеяло и накинула ночную рубашку – ни к чему давать слугам повод для пересудов раньше времени. Ничего, над ответами она подумает позже, а сейчас её ждёт свидание.

Когда Тея пришла, чтобы помочь ей одеться к завтраку, Тамао мурлыкала под нос весёлую детскую песенку. Горничная удивлёно всплеснула руками и как обычно гораздо эмоциональнее, чем следовало, спросила:

- Госпожа, вы сегодня так прекрасны, так прекрасны и свежи, неужели случилось что-то хорошее? О, это было бы просто замечательно! Случилось, верно, случилось? Да?

Тамао заглянула в лицо горничной, чтобы понять, есть ли в её словах подтекст, но взгляд Теи бел безмятежен и лишён каких-либо мыслей. Молодая женщина с облегчением вздохнула: горничная всегда была глуповата, не стоит ждать от неё намёков, её вопросы всегда прямолинейны и просты.

- Да, – кивнула Тамао. – Случилось. Сегодня вообще замечательный день!

Тея улыбнулась и кивнула. День и в самом деле был солнечный и тёплый.

Когда Тамао спускалась к завтраку, она улыбалась, и попавшаяся ей по пути в столовую Регина удивлённо округлила глаза: такой радостной и оживлённой она видела свою госпожу впервые, точно та наконец-то проснулась после долгого сна.

Возможно, так оно и было.

***

- Странно, раньше я никогда не видела эту часть сада, – пробормотала Тамао, с любопытством оглядываясь по сторонам. Клочок земли примерно в шесть соток сильно контрастировал с остальным садом, как будто здесь трудился совсем другой человек.

Жутковатое место. Похоже на старинную гравюру к какой-нибудь древней страшной легенде. Тамао обошла на почтительном расстоянии вяз, напоминающий воздевшего к небесам узловатые руки старика, испуганно шарахнулась от пышно цветущего куста белладонны, вздрогнула, когда случайно провела ладонью по белому зонтику цикуты, и удивлённо уставилась на дом. Он был здесь совершенно чужим, как будто кто-то взял и пририсовал его к гравюре много лет спустя. Обычный уютный крестьянский домик, бельё, сохнущее на верёвке, и снимающая его женщина, которая напевает под нос что-то весёлое. Рядом жмётся кошка и не хватает только пары шумных ребятишек, цепляющихся за подол.

- Её никто не видит, потому что она окружена отводящими чарами. Не было бы меня, ты бы просто развернулась и пошла обратно, как будто наткнувшись на невидимую стену, – ответил Ранмару.

- Кто это? Зачем ты привёл меня сюда? – Тамао повернулась в его сторону в ожидании ответа. Ранмару бросил на неё быстрый взгляд, потом снова посмотрел на женщину и довольно сухо пояснил.

- Это Виви, любовница твоего мужа, а через несколько месяцев она планирует стать хозяйкой твоего дома. Это она меня призвала, чтобы я извёл тебя.

Тамао смотрела на эту счастливую, жизнерадостную женщину и не верила. Виви совсем не выглядела злой и наводящей ужас, какими описывают тёмных жриц. Зачем ей это понадобилось? Ранмару будто прочитал в её глазах невысказанный вопрос и продолжил:

- Да, Виви – тёмная жрица. Думаю, она, как и ты, любимица богини, потому что смогла прожить так долго и не попасться. И она, как и ты несчастна. – Ранмару провёл по волосам Тамао и задумчиво улыбнулся. – Ведь она, как и ты, заперта в клетке этого поместья. И она, как и ты, мечтает о спокойной, свободной жизни. И уверена, что, если станет женой влиятельного человека, это спасёт её ещё не родившуюся дочь. Удивительно даже, как много у вас общего... – закончил он задумчиво, как будто только сейчас понял что-то важное.

Виви почти закончила снимать бельё. Она выглядела слишком счастливой, и Тамао подумала, не заметила ли она их.

- Мне жаль её... – прошептала Тамао.

- Она хотела убить тебя, не забывай, – напомнил Ранмару.

- Я знаю, – грустно согласилась молодая женщина. Она повернулась к Ранмару, чтобы видеть его лицо. – И мне жаль, что я ничем не могу ей помочь. – Дальше Тамао заговорила тихо-тихо, задумчиво, словно сама с собой: – Кто знает, быть может, мы могли бы даже подружиться. Ведь у нас так много общего. Если бы только мы встретились немного иначе...

- Нельзя быть такой доброй! – возразил Ранмару. Кажется, он разозлился, потому что голос его звучал раздражённо, а сузившиеся глаза слабо засветились красным. – Я открыл тебе глаза, показал правду, ткнул носом в самого опасного из всех твоих врагов, а ты что-то лепечешь о жалости и сострадании! Так нельзя! Прикажи, и я убью её. Прикажи, и сожгу её дом. Прикажи, и уничтожу твоего предателя-мужа. Я сделаю это играючи и с лёгкостью. Хочешь?

Он затеял это только для того, чтобы показать Тамао её соперницу. Чтобы пробудить в неё ненависть и получить у неё разрешение уничтожить Виви. Но добился ровно обратного.

«Я должна быть благодарна ей. Потому что теперь я не одна. Потому что впервые в жизни могу дышать полной грудью и жить без оглядки. Если моя смерть сделает её счастливой…»

Разумеется, вслух Тамао говорить этого не стала, лишь отрицательно покачала головой. Ранмару сник, он был недоволен её отказом и даже собрался развернуться, чтобы уйти, но она схватила его за рукав.

- Не надо. Пусть живёт. Не хочу становиться как она...

- Ответ настоящей белой жрицы. Думаю, окажись ты в храме, тебе было бы чему научить сестёр.

Тамао не поняла, язвит он или говорит искренне. Жрица легко потянула его за рукав, и Ранмару замолк, ожидая, что она скажет.

- Подожди! Ты и правда исполнишь, если я тебя попрошу?

Слова давались с трудом не меньшим, чем давалось ей это решение.

Он серьёзно кивнул. Ей нравилось смотреть в его глаза, потому что в них с лёгкостью читались все эмоции. Сейчас – нетерпеливое ожидание и слепая готовность исполнить приказ. Но свои глаза Тамао опустила, и заговорила быстро-быстро, едва поспевая за собственными мыслями:

- Тогда давай сбежим. Спрячемся от всех, уедем в другую страну, будем путешествовать, а надоест – поселимся где-нибудь в глуши, где нас никто не знает. Вдвоём. Давай? Не надо будет притворяться, лгать и бояться. Просто путешествие, как я всегда и мечтала. Съездим к соседям, говорят, у них всё по-другому, точно так, как ты и рассказывал. Посмотрим на их белых жриц, узнаем, жива ли та Ночная кобылица, или вместо неё уже другая. Давай?

В его взгляде сменился целый калейдоскоп эмоций: недоверие, удивление, радость, страх, что померещилось, а потом счастье и снова слепая готовность...

Пока утром Тея делала ей причёску, Тамао тщательно обдумывала, как будет оправдываться, отвечать на его вопросы. Но он не задал ни одного. Как будто был действительно так рад, что забыл обо всём на свете.

- Так что? Исполнишь? – поторопила Тамао.

Ранмару вздрогнул, приходя в себя, и посмотрел на неё уже осмысленно. И снова никаких вопросов, только короткий ответ:

- Вечером, когда все уснут. А пока иди собирай вещи.

- Я приготовлю шахматы, – просияла Тамао. – Мы доиграем в дороге.

Он бросил на неё задумчивый взгляд, как будто заметил в этой простой фразе скрытый подтекст. А потом несколько натянуто улыбнулся в ответ.

Когда они уходили, Виви отвлеклась от своей работы и посмотрела на гостей. Она была не удивлена, увидев их, но не стала окликать, сделала вид, что не замечает, только проводила их недобрым взглядом. Тамао, словно почувствовала, что за ней наблюдают, запнулась, и Ранмару бережно поддержал её за талию. Глаза Виви сузились, и она торжествующе улыбнулась: в итоге победа осталась за ней.

@темы: Страшные сказки, Кёхей/Сунако, Моё творчество, Yamato Nadeshiko Shichi Henge, Фанфик, Wallflower, Встретимся в Пустоте, Семь обличий Ямато Надэсико